Князь Барбашев
Шрифт:
На рейде Паланги их встретили стоявшие на якорях три купеческих корабля. Андрей внимательно вгляделся в еле трепещущие на слабом ветру флаги, определяя, кому они принадлежат. Война - войной, но лишних инцидентов следовало избегать. Конечно, их всё одно объявят варварами, но слухи про то, что московиты не тронули нейтралов, разлетятся по прибрежным городам, работая против фантазий литвинов.
Так, так, что там у нас? Ага, на самом крайнем когге был поднято красное полотнище с двумя белыми вертикально расположенными крестами у самого древка, а над крестами изображалась золотая корона. Ну, здравствуй, ганзейский город Гданьск! Что там, в будущем либералы вопили? Тупые московиты не понимали разницу между Литвой и Польшей, объединённых одной короной? А нам плевать!
Поляки даже сообразить ничего не успели, как их корабль был захвачен, а их самих повязали и побросали в трюм. Точно так же были захвачены и остальные корабли, после чего десант на шлюпках устремился на помощь первому отряду, уже высадившемуся в местечке с рыбачьих баркасов.
Драка в Паланге получилась знатная. Тут нападавших встретили наёмники, которых Станислав Кезгайло нанял охранять доходное местечко. Немного, всего полсотни бойцов, но именно они и оказали самое значительное сопротивление. А поскольку дружинники Дружины огнестрел не жаловали, то и рубиться им пришлось по настоящему, грудь в грудь. Андрей потом долго сожалел, что не послал с ними своих парней. Десятка мушкетонов вполне хватило бы, чтобы если не убить, то хоть поранить часть наёмников. А с раненным драться всё одно легче. Но не подумал и в результате защитники Паланги взяли свою дань кровью. И это ещё повезло, что наёмники свои имевшиеся аркебузы зарядить не успели. Что ж, урок на будущее: не хочешь нести лишние потери - лучше планируй операции.
Паланга пала, когда сопротивление наёмников жемайтского старосты было окончательно сломлено. По всему местечку разносились плач перепуганных детей, предсмертные крики мужчин (тех, кто рискнул сопротивляться неизбежному) и пронзительные вопли женщин, молящих о пощаде. Перепуганных людей вязали на татарский манер и сводили в одно место. А их дома беспощадно разграблялись. Купеческие амбары взламывали и перетряхивали, отбирая наиболее ценный товар.
Несколько отрядов по десять человек выскочили в море на парусных баркасах, поохотится на тех, кто ещё не понял, что произошло в родных пенатах.
Андрей же, занявший домик старосты, велел тем временем привести к себе капитанов захваченных кораблей. Спустя полчаса те настороженно вошли в комнату, ожидая от молодого предводителя пиратов любой подлости. Однако тот вёл себя спокойно и первым делом предложил капитанам сесть.
– Сначала разберёмся с вами, - обратился Андрей к капитану из Гданьска.
– И прошу, избавьте меня от нытья по поводу вольности вашего города и всего прочего. Для меня вы, прежде всего, подданные Сигизмунда, а Сигизмунд воюет с моей страной. Поэтому ваш корабль и груз конфискуется в пользу победителей, то есть меня. Но лично вам и вашей команде, если вы не будете бунтовать, я гарантирую жизнь и свободу. В противном случае вас ждут рынки Крыма, ведь ни вы, ни ваши матросы не являетесь православными. Надеюсь, капитан, мы хорошо поняли друг друга?
Немец, молча выслушавший всю речь, внимательно вгляделся в лицо князя, о чём-то подумал и согласно кивнул. После чего его под конвоем двух дружинников вывели во двор.
– Теперь с вами, господа, - Андрей разом обратился к двум оставшимся капитанам.
– Мне некогда связываться с вашими торговцами, так что ситуацию им опишете сами. Русь не воюет с Ганзой, и поэтому вы признаны нейтральной стороной.
– Однако это не помешало вам захватить наши корабли, - вклинился в разговор самый смелый из капитанов. Или самый глупый, это с какой стороны посмотреть.
– А разве кто-то при этом пострадал? Подумаешь, наполучали тумаков. Ведь никто не убит и груз не разграблен. А захватили вас, чтобы вы не натворили глупостей. После того, как мы уйдём, корабли и груз останутся вам в целости и сохранности.
– Груз давно уже хранится в местных амбарах. А мы должны были загрузиться местными товарами.
–
Андрей не лукавил. Он уже понял, что забрать всё он просто не в состоянии, а значит, вполне мог и уступить часть товаров ганзейцам. Всё одно лишнее придётся уничтожать. Тем более самое ценное из местных товаров - янтарь - всё одно предназначалось для гданьского купца. Ведь с 1477 года в этом городе, "освобождённом" от власти крестоносцев появился свой цех янтарных мастеров, составивших здоровую конкуренцию янтарным цехам Любека и Брюгге. Кстати, сундук с серебряными монетами, найденный на гданьском когге, предназначался именно в уплату за него. Видимо князьям Кезгайло больше требовалось серебро, чем европейские товары, раз они, если верить словам приказчика, вот уже несколько раз просили за свой товар именно монеты. Да и вообще, как выяснил князь, это была довольно частая практика, когда купцы из Любека, Гданьска и других отдалённых городов слали в Прибалтику сундуки с монетами, для закупки больших партий товаров. Потому как сырья им требовалось всё больше и больше, а восточные земли просто не могли переварить такой же по объёму поток промышленных товаров. Такое вот средневековое разделение на промышленный запад и сырьевой восток.
Когда же дела с "нейтралами" были закончены, Андрей задумался о дальнейших шагах. Изначально он планировал разграбить ещё и Кретингу, до которой от Паланги было всего ничего, но уже сейчас добычу было буквально некуда пихать. Ведь людской полон никто не отменял. Да, пусть детей и стариков никто брать не собирается, но и молодых людей здесь и в Швянтойи набиралось и без того достаточно. Ну и бежавшие жители успеют предупредить тамошних жмудинов, и те или успеют спрятаться в своих лесах, как это они делали при набегах крестоносцев, или, что ещё хуже, организуют засады на дорогах. А оно ему надо? Да и что возьмёшь с обычных крестьян? Тот же людской полон, да дешёвое железо. Лучше уж выскочить в море и прибрать к рукам пару торговцев - всё навар жирнее будет. Так что поход вглубь придётся отменить и начинать грузится всем самым ценным.
Погрузку начали на следующий день. Первыми на краер повезли мешки с "морским уловом". Андрей специально пришёл посмотреть на него. Что сказать, необработанный янтарь почти всегда выглядит непримечательно, солнечный камень чаще всего оправдывает своё название уже после профессиональной обработки, приобретая в руках мастеров свою таинственную, древнюю красоту. А потому, подержав в руках невзрачные камушки, князь лишь просто кивнул и отправился проверять тех, кто солил и вялил мясо. Из-за наличия стольких лишних ртов, провизии на обратный путь требовалось в разы больше, чем было запасено. Потому весь домашний скот и птицу безжалостно пускали под нож.
Морские охотники притащили с собой несколько лодок полных рыбы, янтаря и молодых, крепких мужиков. Всю рыбу отдали заготовщикам, а янтарь и людей в добычу.
Пять долгих дней Паланга и Швянтойи находились под властью новоявленных викингов московского князя. Пять дней их осматривали и обирали, выискивая всё, что представляло собой ценность. На пятый день Палангу покинули купцы, гружённые "закупленным" товаром, увозя с собой команду из Гданьска. Пленных жмудинов грузить стали под самый конец, когда всё самое ценное было уже загружено на корабли. А на шестой день тяжело осевшие в воду корабли покинули литовские берега, оставив позади весело полыхающие огнём товары и постройки.
*****
Староста жемойтский Станислав Кезгайло если не находился в своих имениях или в Вильно, то обычно проводил время в городке Варняй. Ещё совсем недавно Варняй носил название Медининкай и был важным поселением Жемайтии, хоть и располагался на отшибе этого региона. Тевтонский орден несколько раз пытался покорить разбойничий город, но каждый раз с позором отступал. Близость непроходимых топей и дикий непокорный нрав местных жителей отбивал всякую охоту к завоеванию этих краёв.