Князь Барбашев
Шрифт:
Как известно, если две двояковыпуклые линзы вставить в трубку на определённом расстоянии друг от друга - получится подзорная труба. Правда, следует помнить, что изображение в ней будет перевёрнуто с ног на голову. Для того, чтобы изображение было прямое, окуляр нужно сделать составным - из двух-трёх линз. Технологически это заметно сложнее, но даже для средневековья это не являлось невозможным.
Однако мудрить Андрей не стал. Он просто прибёг к хитрости ещё не родившегося Галлилея. Тот в своём телескопе использовал выпуклую фронтальную линзу и вогнутую в окуляре. А по такой схеме изображение не переворачивается.
В-третьих, предстояло теперь эту самую трубу собрать.
После успешного испытания князь поспешил заказать у шлифовальщика новые линзы с расчётом ещё на три трубы. Но горный хрусталь - это долго и дорого. Пора было торопить Брунса. Конечно, надеяться, что у него сразу получится оптическое стекло, по меньшей мере, наивно, но начинать с чего-то надо. Пусть запустит производство, а там и свинцовое стекло "придумаем" (хотя нет, именно придумаем, так как пропорций он не знал, помнил только, что варят его с поташем).
В-четвёртых, кроме всего прочего надо было пробежаться по книжным лавкам и среди всего того мусора, что лежало на деревянных прилавках отобрать нужное. Долгий забег и длинные разговоры с книготорговцами значительно облегчили его карман, зато сделали владельцем поистине бесценных изданий. Всё же недаром Любек был морской столицей! Одно "Руководство об изготовлении и использовании астролябии" Штёфлера чего стоило. А его же астрономические таблицы и "Эфемериды" Региомонтана продлённые неизвестным автором с 1506 года по 1530? Ну а несколько чисто художественных книг, прихваченных для кучи, можно и не считать. В общем, две кипы перевязанных верёвкой книг и несколько бумажных рулонов были принесены на корабль и сложены в капитанской каюте.
Ну и в-пятых, нельзя забывать про новых знакомцев. Быть в Любеке и не посетить такого человека как Мюлих по меньшей мере было бы не вежливо.
А потому ещё в первые дни Тимка-зуёк был отправлен с запиской по известному адресу и принёс ответное послание, в котором богатый патриций приглашал русского торговца в гости. Чем Андрей и не преминул воспользоваться.
Матиас Мюлих встретил его в своём кабинете. Несмотря на напускную весёлость, было видно, что купец явно чем-то озабочен. Угостив гостя знаменитым марципаном и перекинувшись парой слов о пустяках, он вскоре перешёл к делам насущным.
– Вы как всегда удачливы, герр Барбашин. О вашем янтаре уже судачит весь городской цех его обработчиков.
– Разве я что-то нарушил?
– Ну, если только ценовую политику, - усмехнулся купец.
– Но и то, на чуть-чуть.
– Значит, ничего страшного. А вот вас что-то явно гнетёт.
– Проблемы торговли, знаете ли. Горожане так не любят, когда у них отбирают их хлеб, что готовы пойти на любые крайности. Но ведь и мне надо торговать не только их товаром.
– И что же случилось на этот раз?
– Да всё то же самое. Брат прислал слишком большую партию, вот любекчане и волнуются. Всё бы ничего,
– И? Неужели совет запретил вам торговать?
– Нет, что вы. Но он по привычке ограничил время торговли. И, увы, оно истекает.
– Ага, а мне вы пожаловались в надежде, что всю эту посуду скуплю я.
– Скажем так, я был бы премного благодарен такому развитию событий.
Андрей хмыкнул. Купец всегда купец и свою выгоду отыщет везде. С другой стороны цинковая посуда это весьма неплохо! Из неё можно было получить цинк. Конечно, пушки можно было отлить и из обычной бронзы в соотношении 90 к 10. Но англичане недаром придумали особый сплав, обозвав его пушечной бронзой, куда добавляли ещё две доли цинка. Правда, с учётом привоза всех металлов из-за рубежа, такие пушки явно выходили золотыми. Но не с чугунием же возится. Был бы он инженером-технологом, может и взялся бы. А так, берём что имеем.
– Не хочу вас огорчать, герр Мюлих, но столько посуды мне вряд ли понадобится. Лучше бы вы весь свой цинк привезли рудой.
– А вы опять за своё, герр Барбашин - рассмеялся купец.
– Я помню ваши слова и предложения. Но продавать посуду по цене лома я не собираюсь.
– Да я и не надеялся, - покривил душой князь.
– Ну и прекрасно. Конкретные вопросы обсудим позже, а пока вернёмся к вам. Ведь вы явно хотели что-то от меня?
– Ваша наблюдательность делает вам честь, - усмехнулся Андрей.
– Да, я бы хотел с вашей помощью найти бумажного мастера.
– Ну и аппетиты у вас. Бумага - очень ценный товар и делиться секретами её производства, не очень умное решение. Вы начнёте делать её сами, а значит, перестанете покупать её у меня.
– А разве вы торгуете бумагой? Что-то я не видел её в списке ваших товаров. А подставить ножку конкуренту - сам бог торговли велел.
– Увлекаетесь языческими богами?
– Ныне это входит в моду.
– Да уж, боги Греции и Рима вновь возвращаются в Европу. Ну а над вашими словами я подумаю. Бумажные мастера ведь ныне в цене.
– Главное, чтобы цена не была заоблачной.
– Хм, а как долго вы ещё намерены простоять в Любеке?
– Достаточно, чтобы не попасть на осенние шторма.
– Тогда, думаю, вопрос вполне решаем.
Андрей знал, о чём говорил. Времена пергамента и бересты постепенно уходили в прошлое. Возросший документооборот требовал относительно дешёвый писчий материал, и таким давно стала бумага. Вот только своё производство на Руси как всегда развивать не стали и пользовались исключительно привозной. В 14-м - начале 15-го века использовалась в основном бумага итальянского производства, в 15-м веке - французская, а в 16-м - немецкая и польская. И лишь Иван Грозный захочет изменить эту тенденцию. А ведь при всей своей дешевизне, бумага приносила неплохой доход. Привозили её стопами, которые содержали 480 листов. Но в розницу продавали уже дестями. А каждая десть содержала 24 листа. То есть в одной стопе было 20 дестей. Стоила десть на русском рынке 3 деньги, хотя временами прыгала и до 6. Вот только в той же Франции она была в два раза дешевле. И получается, что каждая стопа бумаги с учётом транспортных и других побочных расходов приносила не меньше 40-50% доходности. А ведь везли её сотнями стоп. И с учётом, что цена на бумагу ещё вырастет, это было поистине золотое дно! Конечно, государева казна, дворцы и приказы закупали бумагу не как все, у скупщиков из числа русских купцов, а напрямую у иностранцев, но всё одно, закупала. Потому как взять больше неоткуда.