Князь Барбашин 3
Шрифт:
Так и плыли себе, пока не показался впереди не доброй памяти Тавань.
Перед островом флотилию ждали уже высланные заранее вперёд лодки с самыми умелыми разведчиками, которые доложили, что секретов по берегу татары не выставили, так что и предупреждать об их подходе вроде как некому. Однако и конная рать ещё не появилась. Прыгнув в лодку, Дашкевич велел грести к байдаре Полоза, а когда взобрался на её борт, устроил с Семёном и вызванными сотниками совет.
Вопрос был один - ждать или нет конную рать. Так-то вроде всё обговорено заранее, но татары их появление явно прошляпили, а если они будут торчать тут в ожидании, могут и спалиться ненароком. Однако
Увы, конная рать так и не появилась и в предрассветном тумане чайки двинулись на штурм. Поначалу туман надёжно скрывал их от наблюдателей, но, когда до берега оставалось совсем ничего, белёсую полосу словно сдуло и глазам воинов предстали неказистые укрепления, над которыми вяло трепыхались флаги Гиреидов. И, как назло, несмотря на столь ранний час, у берега слонялось несколько рыбаков. Которые, завидев литвинов, заорали во всю мощь своих глоток и бросились к воротам, в которых была открыта небольшая калитка.
Орущие рыбаки ещё только подбегали к воротам, а на стенах уже появились головы встревоженных воинов. Увидав несущиеся чайки и байдары они слегка ох..., э, удивились, но кто-то опытный уже начал раздавать указания, приводя солдат в чувство простейшим методом - кулаком и подзатыльником. Калитка в воротах с грохотом захлопнулась, а со стены ударила первая пушка. Ядро со свистом пронеслось над головной чайкой и бултыхнулось в воду перед носом следующей за ней, окатив людей водяной пылью. Следом загрохотали вторая, третья и остальные пушки. В основном их огонь был бесполезен, так как канониры безбожно мазали, но рано или поздно количество переходит-таки в качество. И вот увесистое каменное ядро влетело, наконец, в одну из чаек, мгновенно переломив её пополам. Выжившие люди посыпались в воду, стараясь доплыть до недалёкого уже берега, но это удалось отнюдь не всем.
Затем одна из байдар, не справившись с быстрым потоком, перевернулась на глазах у всех и довольно быстро затонула, утащив с собой немало хороших бойцов. А в соседнюю влетело очередное ядро, но поскольку байдара была побольше чайки, она не переломилась сразу и тонула довольно медленно, так что у парней на её борту было время на спасение.
И на этом удача татарских пушкарей окончилась. Чайки и байдары одна за другой выползали на песчаный берег, воины прыгали с них и мчались к крепости, неся широкие лестницы, прихваченные ещё заранее, в Черкасске.
Неудержимая лавина с гиком и матом ворвалась на стены и устроила там кровавую резню среди защитников, сбрасывая поверженные тела вниз. Натиск нападающих был таким неожиданным, что татары промедлили и теперь с воплями откатились от внешних стен внутрь цитадели, где и завязался жестокий рукопашный бой. Но это уже не спасло гарнизон. И в очередной раз запирающая проход по Днепру татарская крепость пала в руки захватчика.
А конная рать подошла только через три дня, когда на месте крепости остались лишь груды камня да трупы. А в небо вздымались черные столбы густого, смердящего дыма. Флотилия же, прихватив трофейные пушки и порох, но отдав конным пленников и пленниц (были в крепости, как оказалось, и женщины), двинулась в дальнейший путь.
Устье Днепра флотилия
Ещё не ставший турецким, Джан-Кермен живописно раскинулся там, где воды Днепра и Южного Буга встречаются с волнами Черного моря. Место здесь было очень удобное, к тому же тут, кроме всего прочего, пролегал путь, по которому ногаи и татары переправляли через лиман свой скот. А что? Вода морская, плотная, держит хорошо. Переплыл себе на Кинбурнскую косу, а там тебе уже и пресная вода, и отдых.
Ханская крепость была выстроена ещё при Менгли Гирее на вершине высокого холма, у подножья которой постепенно и разросся шумный прибрежный город. Не смотря на буйных соседей, он рос и богател. В его гавани швартовались корабли со всего черноморского побережья. А на рынке можно было купить пшеницу, которую выращивали в плодородных степях немногочисленные пока что ногайцы-землепашцы и провозили сюда на продажу, кожу и льняное полотно, древесину и уголь, сушеную рыбу и рыбий клей, вина и соль, пряности и сушеные фрукты, оливковое масло и ладан, восточные фрукты и местные овощи, сафьян и пряжу, конскую сбрую и овечьи шкуры. Джан-Кермен был богатой добычей, но трогать его литвины не стали, дабы не висел гирями на ногах хабар, полученный в нём.
Тёмной ночью, ориентируясь больше на слух, чем на зрение, байдары и чайки проскочили мимо него и ушли в Чёрное море, чтобы спустя некоторое время свалиться нежданно-негаданно на головы только-только отошедших от русского погрома гезлёвцев.
Однако недаром Гезлёв был одним из двух главных портов Крыма. За прошедшие от русского налёта годы он успел полностью восстановиться, и литвинам в нём нашлось, что пограбить.
В очередной раз больше всех пострадали купцы-перекупщики живого товара. Скупая людей по минимальной цене, они обогащались, продавая их в Порту и её многочисленные провинции - от Балкан и Малой Азии до Северной Африки и даже в Персию. И вот в очередной раз они лишились всего, причём литвины, в отличие от русских и самих купцов прихватили, как хабар, понадеясь на выкуп.
Дашкевич, сидя в доме наместника, радостно потирал руки: поход удался на славу! Но, как известно, аппетит приходит во время еды. Вот и староста каневский и черкасский вдруг подумал, что одного города столь большому флоту было явно маловато. Нет, будь ситуация иной, он бы первым ратовал за возвращение, но так получилось, что полученные им сведения заставили всерьёз пересмотреть взгляды на цели похода.
Дело в том, что, собрав-таки большую армию, Сагиб-Гирей двинулся с нею к московским границам. Однако узнавший об этом Ислам-Гирей тут же воспользовался ситуацией и вновь поднял бунчук восстания, давить которое двинулись уже оставшиеся с ханом Саадетом воины. В результате все вооружённые силы ханства собрались возле Перекопа, оставив сам Крым буквально беззащитным перед вторгнувшимся врагом!
Ну и как тут не воспользоваться ситуацией!
Вот Дашкевич и решил ею воспользоваться.
Кто сказал, что слухи несутся впереди! Иногда они очень сильно запаздывают. Или им просто не придают нужного значения. Вот и в Инкермане никто не ожидал появления чужих кораблей прямо под стенами крепости.
Город был расположен в верховьях будущей Севастопольской бухты, у подножия окружающих ее возвышенностей. Здесь же в бухту впадала река Казыклы-Озен (в будущем получившая имя Черная), образуя обширную низменную равнину.