Князь Беркутов-Туманный. Дипломатия Кошмаров
Шрифт:
По дороге туда заскочил домой и прихватил с собой Полину, Валерия Константиновича и Ульяну. Поэтому в ложу арены, забронированной Ирой, ввалились всемером и здорово удивились, когда на трибунах начал появляться народ.
Когда к нам подошла компания соседей, решившая засвидетельствовать почтение, я обменялся с ними приветствиями и спросил, откуда они узнали о дуэли. А после того, как выслушал ответ, нашел возможность поймать взгляд Иры и вопросительно мотнул головой.
— Пост о дуэли выложил в Сеть полицейский со сросшимися бровями. А я всего-навсего привлекла к этой теме чуточку внимания… — сообщила Дайна в правое ухо.
Я мысленно хмыкнул, покосился на очередные три группы по четыре «силуэта», засветившиеся на границе области покрытия прозрения, мысленно обозвал
Как только «соседи» прикипели взглядами к экрану ее МТ-шки, помог Свете снять эффекторы артефакта сокрытия. А через пару минут среагировал на чье-то утверждение и «неприятно удивился»:
— Прошу прощения за несколько некорректный вопрос, но вы уверены, что этот человек — бретер?
— Абсолютно… — мрачно вздохнул рыжеволосый аристократ с ярко-зелеными радужками глаз. — В сентябре пятьсот пятого он вышел на подмену и убил брата моего сослуживца. Хотя тот вызвал на дуэль одного из сыновей главы рода Ремезовых.
— Это меняет дело… — холодно усмехнулся я, поймал сразу несколько вопросительных взглядов и перевел свое утверждение на русский язык: — Раз он бретер, значит, я приму его вызов.
— Да, но он — Князь! — напомнил все тот же Епифанов.
— Это мелочи… — отмахнулся я и уставился на группу из восьми человек, нарисовавшуюся в противоположной ложе…
…Младшенькая выпорхнула на арену одновременно с появлением на ней судьи, танцующим шагом подошла к нему, отказалась решить дело миром, переместилась на свою метку и превратилась в слух. Дождавшись команды «Бой», вывесила над ареной туман, шарахнула противника оглушением и от всей души вложилась в связку роса — шар льда — арктический холод — ледяная игла.
Этот Ремезов был городским на всю голову. Поэтому потерял контроль над дохленьким маревом после атаки «по мозгам». Впрочем, удержи он его, ничего принципиально не изменилось бы. Ведь кусочки аструма, одолженные бретером «болтуну», были рассчитаны на противодействие средненькому Одаренному, а против нас не катили. В общем, роса заметно усилила шар льда, и он фактически взорвал череп бедняги; раскачанный до насыщения арктический холод, намеренно вбитый в область ядра, проморозил все остальное тело, а удар иглы разнес в алое ледяное крошево и его.
— Вот и вся дуэль… — усмехнулся я сразу после того, как Света отменила действие тумана и вальяжно пошла к напрочь охреневшему судье проверяться на наличие запрещенных артефактов.
Тут из противоположной ложи вылетел Князь, как-то очень уж быстро сообразивший, что его господина больше нет, со всей дури впоролся в защиту арены и проорал, чтобы ее немедленно сняли, ибо он жаждет отомстить.
Трибуны недовольно загудели, а я неспешно встал с места, спустился к арене и подождал вердикта судьи. А после того, как дуэль была признана состоявшейся, а защита схлопнулась, выставил на пути недоумка, решившего атаковать мою женщину, воздушную стену. Вот он в нее и влетел. Обойти стену рывками не смог — она возникала на его пути, как бы он ни изгалялся. Поэтому попробовал продавить. Требований судьи успокоиться не услышал — бил в стену всем, чем мог, бесновался и налившимися кровью глазами смотрел за Светой, двигавшейся в мою сторону.
Потом все-таки заметил меня, проорал, что убьет нас всех, и… обратил внимание, что младшенькая, повинуясь моему жесту, направляется к ложе, а я, наоборот, иду к центру арены.
И зачем-то принялся меня оскорблять. Вот я и обиделся — подошел к судье и попросил
Не знаю, что мужчина увидел в моих глазах, но торопливо кивнул, в два рывка ускакал на ближайшую трибуну и активировал артефактные «стены», слегка посиневшие от плотности вложенной Силы. Я благодарно кивнул, неспешно снял артефакт сокрытия, отошел на несколько шагов в сторону и убрал воздушную стену, которой держал беснующегося Князя. Затем ради интереса принял его каменную иглу на кольчугу и ударил в ответ. Облегчением. И в полную силу.
Если на третьем ранге этот навык вымораживал только мочевой пузырь, то в Кошмарном режиме превратил в лед и его, и сердце, и все более-менее крупные кровеносные сосуды. Так что Ремезов умер практически мгновенно. Но я собирался впечатлить зрителей в разы серьезнее. Поэтому всадил в труп, еще не успевший упасть, разрывную морозную иглу предельной мощности, прикрылся воздушной стеной от ошметков плоти, разлетевшихся в разные стороны, отменил ненужный навык, переместился рывком поближе к судье, стоявшему с открытым ртом, и попросил проверить меня на наличие запрещенных артефактов.
— А зачем, Ваше Сиятельство? — через силу пролепетал бедняга и на всякий случай добавил: — Вы были в своем праве: он нару— …
— Понимаю… — кивнул я, не став дослушивать этот монолог. — Но чту закон всегда и везде…
Глава 12
14 мая 2514 по ЕГК.
…Всю ночь с воскресенья на понедельник я пытался загнать контроль над пространственным карманом в фоновый режим, но без толку — как только на меня накатывала дремота, брусок мыла вылетал в реальность подобно куску пенопласта, выпущенному из рук под водой. Пребывай я в адеквате, вероятнее всего, продолжил бы воевать с контролем. Но вторые сутки без сна сказались на мировосприятии не лучшим образом, и в какой-то момент я раздраженно вбил тренировочный предмет в «карманное измерение», закрыл слипавшиеся глаза и задрых. А утром, вернувшись в сознание и не сразу, но почувствовав инородное тело «в районе левой лопатки», внезапно понял, что оно больше не требует внимания и не жрет Силу, как не в себя! И пусть вытащить брусок в реальность удалось далеко не сразу, да и с повторением ночного «подвига» возникли определенные проблемы, зато к завтраку и я, и девчата разобрались с новым принципом использования кармана и забили его всякой всячиной, дабы раскачивался в автоматическом режиме.
Во время трапезы этот навык не обсуждали, ибо ели в компании части Ближнего Круга. Но пребывали в предвкушении и планировали эксперименты. Ага, как бы не так: стоило Полине отпроситься в школу, как ожил телефон.
Этот звонок — от Виктора — я пережил относительно спокойно: узнал, когда в «Нелидово» доставят первый дирижабль и когда подготовят к первому боевому дежурству, скорректировал приблизительную дату начала зачисток и, конечно же, ответил на пару десятков вопросов Воронецкого о наших дуэлях с Ремезовыми. А после того, как Великий Князь удовлетворил любопытство, пожелал нам хорошего дня и отключился, счел необходимым проводить в рейд Недотрогу, ее отделение и Валерия Константиновича.
Пока народ загружал в «Эскорт» рюкзаки, я усиленно пытался впихнуть в пространственный карман тычковый нож, прихваченный с собой как раз на этот случай. Преуспеть — не преуспел. Зато наткнулся взглядом на старенькую «Лилию», припаркованную в дальнем углу гаража, выяснил у Куклы, чья это машина, и поймал за хвост весьма своевременную идею.
Пока прощался с родичами и дожидался отъезда минивэна, обдумывал ее «со всех сторон». А потом развернулся на месте, поднял напарниц в нашу гостиную и начал издалека: