Князь Беркутов-Туманный. Дипломатия Кошмаров
Шрифт:
— А могут? — полюбопытствовала Карамзина.
— Увы, да… — вздохнула девчонка. — На утренней тренировке «единичка» уложилась в норматив отхода от причальных мачт всего четыре раза из семи, а «двойка» — дважды.
— В ИВП уже появились свои нормативы? — удивленно спросила Света.
Тут Максакова гордо задрала носик и насмешливо фыркнула:
— Естественно: Императорский Воздушный Патруль — это спецслужба, а не бордель под открытым небом!
Мы, взрослые, прыснули, а она продолжила повторять чей-то монолог:
— От оперативности и слаженности
— И ведь не поспоришь… — притворно вздохнула Оля.
— Спорить уже поздно! — авторитетно заявила Лиза и перевела этот тезис на русский язык: — «Единичка» уйдет в первый патрульный вылет не когда-нибудь, а сегодня. В шестнадцать ноль-ноль. Сразу после того, как Командир Службы вступит в должность и отдаст соответствующий приказ…
Глава 19
2–3 июня 2514 по ЕГК.
…Выходные пролетели слишком быстро и доставили настолько много спокойной радости, что в понедельник утром я все никак не мог перестроиться в рабочий режим. Нет, потренироваться — потренировался. Но балла на три из десяти возможных. И позавтракал, можно сказать, без души. Хотя девчата и члены Ближнего Круга пребывали в прекраснейшем настроении. Не «отошел» даже после того, как телефон, завибрировавший ровно в восемь утра, вынудил прочитать текст «напоминалки» — память продолжила «показывать» картинки, зацепившие за душу. Гордость, появившуюся во взглядах всех родичей без исключения в самом конце моей поздравительной речи. Воистину детский восторг, с которым ветераны, получившие личное дворянство, рассматривали свои «Бураны». Предвкушение в глазах их сослуживцев, еще не заслуживших ни дворянства, ни подарков, но уверенных в том, что за мной не заржавеет. Деловитую сосредоточенность Недотроги и вояк из ее отделения во время мини-брифинга, на котором я ставил боевую задачу на предстоящий рейд. Тихую радость, которой «фонили» домочадцы всю вторую половину субботы и все воскресенье. Чертовски уютную вечеринку на берегу Дивного. Вкус шашлыка. Веселье ночного заплыва на другой берег. И, конечно же, одурение Дениса Плещеева, отказывавшегося понимать, почему глава дворянского рода и члены его семьи развлекаются в компании рядовых вояк и прислуги, и почему простолюдины чувствуют себя настолько свободно.
Подготовка к «рейду» и перелет до «Нелидово» тоже прошли мимо меня — я начал адекватно соображать только после того, как Иришка завела «Орлан» на посадку, и в моем иллюминаторе вдруг возник дирижабль, готовящийся к боевому вылету. Впрочем, вру: увидев эту громадину, я опять ухнул в прошлое и вспомнил сначала чрезвычайно толково написанную речь Императора, затем зависть сотен аристократов, пролетевших мимо куска пирога, но старательно изображавших верноподданнический восторг, уверенный рык новоявленного директора Императорского Воздушного Патруля и самые первые мгновения полета «единички», уходящего в Пятно.
Если бы не весьма своевременный звонок Великого Князя, тупил бы и дальше. А так выслушал его монолог, стряхнул с себя оцепенение и приказал Кукле высадить нас рядом с передней причальной мачтой «двоечки». На нее же навел и «Эскорт» отделения Надежды, как раз подъезжавший к КПП базы. А после того, как квадрокоптер сел, заглянул в пилотскую кабину, чмокнул Иру в подставленную щечку, подобрал свой рюкзак и протиснулся к выходу.
Следующие двадцать пять минут прошли во взаимных представлениях, разговорах и суете — Воронецкий, не поленившийся прилететь в «Нелидово», чтобы нас проводить, по сути, подчинил мне командира экипажа дирижабля, лично проследил за посадкой моих людей и основательно загрузил. Причем не только информацией, требующейся для предстоящего рейда, но и последними новостями. А Татьяна, как обычно,
А потом было прощание, плавный старт с набором высоты и полет на восьмистах метрах точно на запад длительностью в час, во время которого я проштудировал почти две трети материалов по заимкам, выбрал первую цель и загрузил своих вояк. Благо, находился вместе с ними в десантном отсеке, а не в выделенном мне и моим девчатам офицерском кубрике. Ставить майору Кручинину боевую задачу отправился только после этого. Ибо параноил. То есть, не хотел, чтобы какой-нибудь законспирированный агент влияния смог поделиться моими планами с заинтересованными лицами. К слову, сообщив командиру «двойки» координаты места назначения, оставил в рубке Надю. Контролировать курс и высоту полета. А сам добрался до кубрика, улегся на свободное место и отключился. На девять с лишним часов.
Вернулся в сознание от прикосновения к плечу, привычно «огляделся» прозрением еще до того, как открыл глаза, не сразу, но врубился, где нахожусь, сообразил, что Ольга находится в ходовой рубке, а Света — в десантном отсеке и, посмотрев на часы, задал Птичке напрашивавшийся вопрос:
— Как я понимаю, мы уже на подходе?
— Ага: до долины Костровых порядка десяти минут хода на крейсерской скорости. И если ее действительно отбила волчья стая, то нам пора снижаться. В общем, командир экипажа ждет твоей команды.
— А наблюдатели уже работают? — полюбопытствовал я, поднявшись на ноги.
— Они изображали работу весь перелет! — насмешливо фыркнула Полина. — Пялились в бинокли и наносили на специальные карты пометки с видами обнаруженного зверья или птиц, их ориентировочными рангами и направлением движения. Но точность наблюдений — хоть стой, хоть падай: «То ли волк, то ли енот…», «Какая-то серая птица крупнее голубя…», «Кажется, два бобра…» Впрочем, атаки хищных птиц засекали. А вот со стрельбой не задалось — наши убивали любительниц полакомиться аппетитным дирижаблем еще до того, как стрелки наводили пулеметы.
— Ничего, научатся… — оптимистично заявил я, растрепал Птичке волосы и первым вышел из каюты…
…Волчью стаю, в конце прошлого сезона обосновавшуюся неподалеку от тренировочной заимки Костровых, сожравшую две пары их добытчиков и, в конечном счете, вынудившую забыть об этом владении, мы нашли в девятом часу вечера. Штатные наблюдатели «двойки» насчитали двенадцать голов и, изучив внешний вид самых крупных самцов, авторитетно заявили, что вожак, вероятнее всего, является Кошмаром первого ранга, еще двое зверей доросло до первого обычного, а остальные, вероятнее всего, второго и третьего. После чего предложили попробовать завалить хотя бы пару-тройку самых слабых из пулеметов с артефактными патронами. При этом в успех этого мероприятия не верили от слова «совсем» и… крайне неуютно чувствовали себя даже на сотне метров.
Я «видел» восемнадцать «силуэтов» — четыре обычные «единички», пять «двоек» и девять «троек» — и понимал, что мои эту стаю не потянут. В смысле, без нашей помощи. Поэтому приказал майору Кручинину отвести дирижабль к вершине холма, находившегося примерно метрах в семистах, высадить нас и подождать сигнальной ракеты. Повисев все там же, но на высоте за двести метров.
Вояка собирался, было, что-то возразить, но вспомнил, что имеет дело с Кошмарами, коротко кивнул и переадресовал мой приказ рулевому. В общем, уже минут через двадцать «двойка» зависла над полянкой на вершине холма и открыла рампу десантного отсека, а мы по двое съехали вниз с помощью самой обыкновенной альпинистской веревки и «восьмерок». Да, могли «сойти» и в разы эффектнее — рывками. Но я не хотел светить реальный ранг Полины, вот ее на себе и прокатил. Барсука, сдуру рванувшего ко вкусной и здоровой пище от северной опушки, походя положила Недотрога. А после того, как вся наша компания оказалась на земле, я взмахнул рукой, задал дальность единичного перемещения и его темп, увел родичей поглубже в лес, остановился, подождал общего сбор и обвел ветеранов тяжелым взглядом: