Князь Беркутов-Туманный
Шрифт:
Кстати, выясняя, что скрывается за настолько замороченным названием, узнал, что через эту программу пропустили и меня. На практике после первого курса. И вытравили из памяти все воспоминания. Но это признание Дайны не вызвало во мне даже тени недовольства, ведь я, курсант-недоучка, выжил и в своем первом реальном бою,
и тут, на Надежде. А значит, программа работала. Впрочем, после столь разнопланового «занятия» поинтересовался
— Ирина Сергеевна — в разы гениальнее, чем все учителя нашей школы, вместе взятые: ее объяснения настолько образные, понятные и смешные, что не запомнить даже самые сложные понятия просто невозможно; ее описания исторических событий до сих пор стоят перед глазами, а разбор стихотворения Олега Ильича Ершова «Бунт двух поколений» не только запал в душу, но и вызвал безумное желание прочитать всё, что написал этот великий поэт!!!
Каюсь, от шутки удержаться не смог:
— То есть, в Пятно ты, как я понимаю, не идешь…
— Как это «не иду»?! — возмущенно воскликнула она, потом заметила в моих глазах смешинки, облегченно перевела дух и… «задумчиво» уставилась в стену за моим плечом: — Хотя-а-а… вы, пожалуй, правы: слово «иду» никак не подходит к нашей манере перемещения. Так что в Пятно я лечу. Сначала на «Орлане», потом на «Антее», а на последнем этапе — на катере на воздушной подушке…
Я назвал ее мыслительницей и отправил собираться. Чуть позже получил море удовольствия еще и от ужина в компании домочадцев. А в одиннадцать пятьдесят пять попрощался с ними же, поднявшимися на крышу, чтобы нас проводить, первым взбежал по ступенькам двери-трапа, поставил рюкзак в свободный угол салона и опустился в свое кресло.
Перелета до «Антея» не заметил — болтал с Воронецким и Ростопчиной. «Прощание» с Ирой, загрузку в «Эскорт», базирующийся в ангаре — тоже. Да и до рампы транспортника доехал на автопилоте. А потом «сладкая парочка» отключилась, и я со спокойным сердцем сосредоточился на деле — зарулил в самолет, выбрался из машины, поздоровался с экипажем и поставил «боевую задачу». Затем забрался в пассажирский салон, затемнил стекла, заблокировал двери, вырубил телефон, развернул свое кресло к креслам дам, устроившихся во втором ряду, и поймал взгляд самой младшей:
— Поль, по меркам моей команды пребывание на тренировочной заимке Вронских было если не пустой тратой времени, то чем-то близким. Этот будет в разы серьезнее и сложнее. В том числе и психологически. Но ты у нас девица упертая, поэтому пугать трудностями, с которыми ты наверняка справишься, я не буду. И сходу перейду к куда более важному вопросу — к необходимости предельно четко делить знания на три категории: тайна команды, тайна рода и все остальное. Приведу конкретный пример: о том, что мы мотаемся в рейды круглый год и пропадаем в Пятне неделями, слышала вся Империя; члены нашей родовой дружины в курсе, что мы отбили у секты Свободных одну из так называемых «ферм», знают, где она находится, и раскачивают Искру именно на ней, а ты уже освоила часть умений из наших личных наработок. Пока все понятно, верно?
Девочка молча кивнула, и я продолжил воспитательный процесс:
— Ферма, превратившаяся в тренировочную заимку, находится в области с магофоном пятого ранга, то есть, намного дальше, чем уже знакомая тебе заимка Вронских, и заметно южнее. До «семерки» мы, как обычно, доберемся на катерах на воздушной подушке, а дальше возможны варианты. Вариант, в котором ты передвигаешься своим
— Тренировочка получится адская… — криво усмехнулась младшенькая. — За счет того, что просветление субъективно замедлит время, и марш-бросок покажется бесконечным. Но мы тренируемся в этом же самом ключе. Только намного жестче. И прогрессируем в очень хорошем темпе.
Мелочь кивнула снова. В этот раз — в знак того, что все поняла и готова выложиться до предела. Вот я «самое важное» и подчеркнул:
— Этот разговор был затеян не для того, чтобы убедить тебя убиваться всю дорогу и за пару дней прорвать в ранг Князя: в мире, в котором мы живем, самое дорогое — это информация, а за некоторые личные наработки убивают. Причем не понарошку. Поэтому постарайся научиться молчать. Обо всем, что видишь, слышишь и делаешь. Далее, обсуждай конфиденциальные вопросы только после того, как кто-нибудь из нас скажет, что помещение или салон машины проверены на наличие «жучков».
Тут меня прервала Оля:
— Полин, Игнат говорит о молчании для посторонних. А в нашем кругу будь самой собой, то есть, не стесняйся спрашивать, делиться сомнениями или открывать душу — мы не поднимем тебя на смех, не подставим и не предадим. Зато поможем разобраться в чем угодно или с чем угодно! Само собой, если ты сочтешь нас достойными доверия и впустишь в свое сердце.
— Я так и поняла… — еле слышно сказала мелкая, немного поколебалась и робко улыбнулась: — Вы и так заняли все мое сердце. Но я… до смерти боюсь вас разочаровать. И до сих пор не поняла, как себя вести так, чтобы вам было комфортно…
— Объясним. После того, как Игнат закончит… — пообещала старшая. А младшая уточнила: — Если надо — тет-а-тет. Или в чисто женском коллективе.
— Объяснят… — подтвердил я, жестом попросил тишины и быстренько закончил «лекцию»: — Чуть позже. А пока вдумайся в последнюю просьбу: в предстоящем марш-броске возможны боестолкновения не только со зверьем, но и с людьми. Вернее, с нелюдями, которым не дают покоя наши тайны. Так вот, не паникуй, какой бы ужасной ни выглядела ситуация на твой взгляд: у нас все под контролем…
…Не знаю, что именно подействовало на Полину, психокоррекция, мои ценные указания или перешептывания с девчатами, но с момента приземления «Антея» и до высадки с десантного катера девочка была самим спокойствием — с интересом смотрела в окно всю дорогу от авиабазы до поместья Бехтеевых, деловито и быстро переоделась в рейдовое шмотье, очень достойно держалась во время знакомства с Геннадием Романовичем и его наследником, без тени колебаний запрыгнула на транец КВП, заснула сном младенца чуть ли не до моей команды и ни разу не просыпалась.