Князь Благовещенский: Князь Благовещенский. Наместник. Пророк

Останин Виталий Сергеевич

Я и подумать ничего не успел, а из моего вихря вырвалась черная капля, вытянулась в стрелу и стремительно понеслась к убегающему стрелку. Столкнулась с красно-зеленым – оранжевого почти не осталось, и…

– Контроль, лосятина! – рявкнул наставник.

Он убрал руки с моих глаз в тот самый миг, когда цветной смерч стрелка стал полностью черным и распался в дым. И тут же отвесил мне увесистый подзатыльник.

– Контроль! Ты ж его по стенам размазал! Тонким слоем! Вот же олуха Бог дал в ученики! Сила есть – ума не надо!

Глаза, больше не закрытые

дядь-Ваниными ладошками, вернулись к обычному зрению. Или уже не совсем обычному? Я вновь видел людей, а не смерчи энергий, стены, а не понимание сути стен – или как это правильно назвать? Но все это виделось будто через синеватый сетчатый светофильтр. Изодранный диван, разбитое оконное стекло, измочаленные жалюзи. Дядя Ваня, старческим шаркающим шагом бредущий по направлению к кухне. Самойлов, спокойно сидящий на подоконнике и быстро набирающий текст в телефоне. И я, стоящий посреди этого бедлама, – когда вскочить успел? Тяжело дышащий, перепуганный и довольный, как вчерашний девственник.

– Сваливаем? – внес я предложение коллегам. По мне, это был самый разумный вариант нашего поведения. Место раскрыто, теперь все знают, где мы находимся, и могут в любой момент нанести новый удар!

На меня посмотрели с недоумением. Вернее, Глеб посмотрел, после чего уткнулся обратно в телефон, продолжая строчить сообщение неизвестному адресату. А вот дядя Ваня хмыкнул, но все же снизошел до объяснений.

– Зачем, Игорек?

Я ему объяснил зачем. Быстро и очень, на мой взгляд, убедительно. Хотелось еще и про «Игорька» пройтись, но не ко времени было.

– Дурак ты, – услышал я в ответ. – Это же твоя квартира! Все, кому надо, про нее давным-давно знают.

А. Ну да. Не подумал. Хм. Неловко вышло как-то.

– Да и с чего бы обер-секретарю в бега подаваться? Не преступник чай. Ты лучше князю позвони, а потом жандармам, – посоветовал дед, шаркая в кухню. – Расскажи про покушение на тебя, время немного выиграешь. И кстати, жандармам скажи, что стрелок во-о-н в том доме! Где-то этаже на двадцать втором.

Тонкий палец наставника указал на высотку в двух кварталах от нас.

– Но сначала умойся сходи, – вставил Глеб. Тронул пальцем свой нос и пояснил: – Кровь.

Из зеркала в ванной комнате на меня смотрело чужое лицо. Выглядящее точно так же, как мое, но чужое. Вытянутое, с плотно сжатыми губами и жестким прищуром глаз. На этом лице кровь, текущая из носа, не выглядела признаком слабости. Скорее, подчеркивала силу. Была драка, мужчина победил, а остальное не столь важно. Царапина!

– Ты в курсе, что магию применил? – едва шевеля губами, спросил я свое отражение. – Осознанно, понимаешь? Магию! И человека убил! Твою мать!

Отражение ничего не ответило. Смотрело на меня серыми глазами, будто взвешивая и оценивая.

– Я же ничего такого не хотел! Хотел защититься только, и все! А ты!..

Может, с ума схожу? Но я чувствовал в себе присутствие двойника. Здешнего Игоря, настоящего. Не рохлю кабинетную, кем я, если уж смотреть правде в глаза,

был, а потомственного убийцу. Хищника, умеющего и любящего убивать. Который высунулся на короткий миг, пустил кровь и вновь спрятался. Это не мысли его были, не знания, а будто бы память тела прежнего владельца. И от этого я чувствовал потребность говорить с ним. Пусть бы это выглядело как беседа с самим собой.

– Молчишь? Ну, правильно! Что тут скажешь! Чудак ты, Игорь Сергеевич! Вот как есть – чудак на букву…

С другой стороны, ну убил и убил! Стрелок садил по мне из какой-то пушки, так чего с ним миндальничать? Он-то ценность моей жизни не слишком высоко ставил! Вышло бы у него все – мучил бы он себя этими метаниями? Да черта с два! Сложил бы свою винтовку и спустился с высотки, еще и посвистывая! Так что в задницу вас, господин пресс-секретарь губернатора! Вместе с неуместной здесь моралью и комплексом нонкомбатанта!

Но сила… Господи! Осознанное применение дара пьянило круче деревенского первача! Мощь, которую я мог направить на любого своего врага! Просто размазать его по стенам, как сделал это с киллером! С такими возможностями в арсенале уже можно и поиграть с местными. На их поле, по их правилам, но уже не глупой фигурой, на которую валится все что ни попадя, а игроком. Пусть сейчас я им еще не ровня, но – дайте время! Я научусь!

Последовав совету дяди Вани, звонки я совершил сразу же, как закончил умываться. Не выходя из ванной. Первый – Фочину. Выслушал праведное возмущение человека, которому, верно, начало надоедать прибирать за мной трупы, но обещавшего выслать на место гибели стрелка лучших экспертов. Следом – князю. Коротко доложил о происшедшем и на долгое время замолчал, внимая господскому гневу.

– Тоже триада? – немного успокоившись, спросил князь. – Поэтому насмерть бил? – И опять вспышка: – Выжгу к хренам этот минский рассадник! Моду взяли на моей земле пакостить!

– Вряд ли, Николай Олегович. Просто решил, что на нем защита, вот и приложил сильнее, чем надо. – Это меня Глеб надоумил безмолвной речью.

– Ну да, на боярина идти без защиты – это даже странно как-то, – протянул князь. – Да и вообще слишком много странного творится последние дни. Зачем тебя второй раз убить пытаются? Кому ты дорогу перешел? Или это под меня роют? У Антошки тоже видения странные… То ли беду прозревает, то ли дар так пробуждается – непонятно пока. Может, его в Албазин отправить от греха? Пока не уляжется? Что думаешь?

Манера общения князя с Игорем плавала от модальности начальника к родственнику. Причем так быстро и неуловимо, что я никак не мог под нее подстроиться и отвечал невпопад. Антошка этот, например. К чему его князь упомянул? Это же сын его, верно? Скорее всего, тот пацаненок, которого я тогда в резиденции видел. Он у нас в семье кем-то вроде Кассандры работает?

– Ладно, – властно прервал князь мое бормотание на тему «все с Антоном хорошо будет, в возраст входит». – Завтра с утра давай-ка ко мне, будем думать. Только с самого утра, ясно? Отбой!