Князь Благовещенский
Шрифт:
– И ты думаешь, что это дела Потрошителей?
– протянул Глеб. Ему, в отличие от меня, наряжаться не требовалось, поэтому он просто сидел на диване гостиной и слушал.
– Ну, доказать подобное сейчас невозможно.
– ответил старик.
– Сам понимаешь, времени мало прошло. Но косвенные признаки указывают на них. Девчонки все с мирским даром, я это специально уточнял. Все забеременели. И все, как только это произошло, уехали на юга.
– Чтобы пропажа не фиксировалась и дела не возбуждались.
– закончил я за него. Застегнул запонки, глянул на себя
– Логично.
– нехотя признал следователь.
– Даже очень. В княжестве никаких следов, с сиамцами годы уйдут только на то, чтобы восстановить информацию и докопаться до факта похищения. Хорошая работа, дядь Ваня!
– Ага.
– согласился я.
– Только непонятно, что нам дает?
– Только лишь намек, что Потрошители не затаились. Что уже достаточно много.
– Глеб глянул на часы.
– Игорь, время! Опоздаем!
#
Гостиница "Амур"располагалась прямо на набережной реки. В том самом месте, где в моем мире, стоял небольшой маяк. Четырехэтажное здание было выстроено в форме ротонды, отчего, с учетом расположения на самой границе с Маньчжурией, воспринималось больше, как военный объект. Этакая крепость, выполненная отчего-то в эллинском стиле. Но красиво, хоть и странно.
Самойлов высадил меня почти у входа, еще раз коротко проинструктировал по принципам работы "датских капель" и остался ожидать на парковке. А я, фланирующей походкой великосветского бездельника, направился ко входу. Задержавшись на пару минут - столько и осталось до встречи - чтобы полюбоваться вечерним Хэйхэ.
Только начало смеркаться, но китайцы, тьфу! маньчжуры! уже зажгли все фонари, до которых могли дотянуться - любовь этой нации к осветительным приборам выходила за рамки разумного. Того впечатляющего зрелища, к которому успел привыкнуть в своем Благовещенске, я не увидел. У нас-то весь китайский берег горел, словно новогодняя игрушка! Создавалось впечатление, что соседи каждый сарай для лодок и киоск с мороженым фасадным освещением снабдили. Что, кстати, с учетом нашей электроэнергии, продаваемой им за копейки, было вполне реально. Здесь противоположный берег выглядел победнее, освещены были только высотные здания, но все равно - ярко.
На входе меня встретил натуральный казак, при усах и шашке. Молодцевато сдвинутая на затылок фуражка демонстрировала смоляной чуб, а начищенные до блеска сапоги отражали свет ламп. Осведомившись, "не ожидают ли господина", он проводил в ресторан на первом этаже. К столику, за которым меня ждали два человека: неизвестный мужчина и уже знакомая женщина.
Людмила была напряжена, явно робея в присутствии своего спутника, а тот, напротив, был расслаблен и благодушен. Развалился на диванчике, хряк, словно весь "Амур" с прилегающей набережной принадлежал ему лично! Мой москвич, без вариантов!
Он был полноват, этот господин лет пятидесяти. Был одет в дорогой костюм коричневого цвета, имел окладистую бороду с проблесками седины, и массивные очки в роговой оправе. У нас такие носили партработники и ученые в семидесятых годах прошлого века. Из-за толстых линз на меня смотрели умные черные глаза.
Придерживаясь
– Господин Нарышкин.
– представила спутника Людмила.
– Прибыл, как вы и просили, Игорь Сергеевич.
Москвич чуть качнул головой, отвечая на приветствие. И соглашаясь с тем фактом, что он действительно прибыл, как я и просил.
Но Люда-то! Главное, сразу "Игорь Сергеевич"! А где "Игорь, ты вообще представляешь с кем связался"? Понятно так-то. Наша с ней приватная встреча была рабочей, а это - вполне уже формальное мероприятие с участием важной персоны.
"Нарышкин".
– повторил я для Самойлова.
– "Информация по нему".
"Жди".
– буркнул следователь в моем ухе.
Какое-то время мы с мужчиной разглядывали друг друга: он доброжелательно, я с легким вызовом и нетерпением. Затем представитель московского княжества качнул шикарной, какой-то даже не мужской гривой черных волос и, обращаясь к Людмиле, произнес:
– С вами мы увидимся в моем номере через час.
Отпустил. Как господин лакея. Хотя, почему "как"? Мавр сделал свое дело... Люда покорно кивнула, поднялась и, не глядя ни на кого, покинула компанию. Серьезный все-таки мужик! В ежовых рукавицах барышню держит!
Взгляд Нарышкина вновь переместился на меня, черные глаза пистолетными стволами навелись на мою переносицу, и я тут же почувствовал давление. Будто кто-то тянулся к моему узлу, пытаясь рассмотреть его повнимательнее. Как дядя Ваня, только не в пример грубее. Не размышляя, я врубил щит. Черт его знает, способен ли он помочь, но ничего другого, без опасности для себя и окружающих, я делать не умел.
Едва видимый голубой фильтр покрыл весь окружающий мир, в этом цвете лицо Нарышкина сделалось похожим на морду утопленника. Губы которого сложились в довольную улыбку, будто бы он уже схватил свою жертву - меня - и вот-вот утащит на дно.
"Максимилиан Антонович Нарышкин".
– возник мой "электронный секретарь".
– Крупный предприниматель. Активов очень много, перечислять не буду, но основные сосредоточены в Московском княжестве и подконтрольных оному. Близкий человек к Бестужеву".
– вторгся в начинающийся разговор Глеб.
– "Богатый и влиятельный негоциант. Носитель боярского дара, но уровень силы неизвестен - нет упоминаний".
– Не получилось?
– в этот миг спросил москвич. Даже не спросил, а проговорил наполовину утвердительно, а на вторую половину - сочувственно.
"Что - не получилось?" - чуть не выдал я в ответ. Напяленный еще на входе "покерфейс" едва не дал трещину. Каким-то чудом я удержал сползающую маску невозмутимости, чуть склонил голову набок и взглянул на негоцианта с вопросом. Что-то вроде: не пойму, о чем вы, господин хороший?
– Что же пошло не так?
– Нарышкин продолжал буравить меня взглядом.
О чем он спрашивает? О сделке по мосту? Или еще о чем-то? Мне почему-то кажется, что вернее второе. Но - о чем? Бли-и-ин! Да они знакомы!