Князь Демидов. Том XII. Часть 2
Шрифт:
— Сомнительно, но окей. — кивнул я: — И всё же, я хотел бы поговорить с Настей…
— Гав!
— Хорошо. В таком случае, можете спросить у своей Госпожи — она вообще намерена мириться?
Лара подошла к Насте, и та, что-то прошептала ей на ухо. Хаски с легким осуждением посмотрела на меня и покачала головой.
— Что там? — поинтересовался я.
— Не видать тебе прощения! — заключила Лара: — Увы и ах! Но Землю спасти надо. Так что Анастасия согласна с тобой посотрудничать ещё немного во имя общего блага.
— Как мне теперь жить… — я сделал
Дело в том, что, если женщине всё равно — она не будет затевать подобные игрища. Она либо начнёт избегать общения. Либо попросту начнёт игнорировать — общаться так, словно между вами никогда ничего не было, и ты для неё очередной чужой человек.
Но тут Шанго хотела в очередной раз немного потрепать мне нервы и показать, какая она уникальная и недоступная. А я же просто решил подыграть.
— Ну, не знаю… Отвлекись, как-нибудь. Построй большой дом, а там посади вишневый сад. Книжки почитай… Про самореализацию у мужчин. Съезди в кругосветное путешествие. — предложила хаски и начала игриво мотылять рогаликом: — И, вообще, найди себе другую!
За последние слова Лара получила смачный удар по пятой точке от Шанго. Оно и не мудрено.
— Это не поможет. Я слишком сильно её люблю. Моё сердце плачет! — начал накидывать я.
Настя вновь подозвала богиню к себе, и что-то ей прошептала.
— Хорошо! Ваши слова будут учтены. — гордо заявила хаски: — А теперь, если ты не против, необходимо начать перетаскивать сюда всё необходимое оборудование.
— А у Госпожи Долгоруковой оно есть? — уточнил я.
— Ну-у-у… — хаски озадаченно опустила ушки и вопросительно посмотрела на Шанго. Та лишь обречённо закатила глаза и хлопнула себя по лбу: — Видимо… есть? Да?
Настя кивнула.
— В таком случае, я буду смиреннейше ждать начало нашей миссии. — ответил я.
Шанго едва заметно улыбнулась, и поспешно удалилась с капитанского мостика. А я за долю секунды успел схватить Лару, прежде, чем она скрылась в сапспатиуме:
— За что была пощёчина?
— За дело. — загадочно ответила хаски.
— Это явно, что-то очень личное. Я слишком хорошо её знаю. Ну, же! Отвечай!
— Потом сам всё узнаешь. — улыбнулась богиня, и тюкнув носом в мою щёку, поспешила скрыться в сапспатиуме.
Как же я не люблю «потом всё узнаешь». Вот реально — неужели так сложно сказать сразу? Но, нет. Мы — мужчины, вынуждены играть по этим правилам, потому что девчонкам так нравится. Редкая женщина может рассказать всё, как есть.
Почему? Да сам Златан не знает. Видимо, такова их натура.
Убедившись, что все «бедные и несчастные» погрузились в транспортник, я отправился в центральный холл. Как по мне — огромное открытое помещение идеально подходило для «Восхода».
Жирным плюсом являлось то, что из него можно было быстро добраться до спасательных челноков, если, что-то пойдёт не так.
А как мы уже все успели понять — «что-то не так» для нас стало нормой…
Уже слишком давно нога польских правителей не ступала на землю
Борис, опираясь на трость, медленно зашёл в огромный зал для переговоров.
Большая часть правителей уже собрались, и распределившись по маленьким группкам, о чём-то говорили. Их речь сливалась и превращалась в монотонный гул.
— Ну, здравствуй, Борис. — прогромыхал голос Михаила Алексеевича совсем рядом. Царь едва не подпрыгнул от неожиданности, но скрыл свой мимолётный испуг, и повернувшись, добродушно улыбнулся:
— И вам не хворать, Михаил Алексеевич.
— Как у вас дела? Отбились? — в голосе Императора Российской Империи слышалось непритворное волнение.
— Так себе. — честно признался Борис: — Варшаву — матушку, едва по ветру не пустили. Не встречал я раньше технологию, чтобы вот так из воздуха появляться в тылу врага. Да ещё и треклятые жуки… Сколько отцов и сынов хоронить будем — я не знаю. Но я до последнего стоял со своими воинами. — Царь показал на раненную руку.
— Геройствовать удумал? — удивился Михаил Алексеевич.
— Мой старый друг… показал мне на Осеннем балу, что стоит хоть немного проявлять человечность. А ещё избавил меня от проклятого змееуста! Я понимаю, что мне поздно каяться во всех своих грехах… Но иначе — просто не могу. Прости меня, Михаил Алексеевич. Характер у меня — ни к чёрту.
— У народа своего прощения проси. А со мной ты не сильно враждовал. Да и сейчас не самое лучшее время, чтобы вспоминать старые склоки. — Император похлопал Бориса по плечу.
— Спасибо. — Царь поклонился, и направился к столику с табличкой «Польша».
Чёртов мальчишка переломал все ноги так, что даже самые лучшие целители не смогли до конца восстановить коленные суставы. Увы, из-за этого приходилось ходить с тростью.
Но не будь того инцидента — Борис бы не задумался о своём положении. Не задумался бы о том, как жестоко он поступает со своим народом. Да и вообще, порой даже самому мудрому государю (типа Бориса) — не хватает поучительного подзатыльника. И таким вот подзатыльником являлся Демидов.
От одного лишь воспоминания жуткого демона Царя проняла дрожь. Спасибо, конечно… Но Борис очень рассчитывал, что больше никогда не встретиться с Демидовым лично. Агент он там, или же просто цепной пёс своего Дома — не важно. Главное — он свою работу выполнил. Царя вылечил. И этого было вполне достаточно.
Усевшись в кресло между Генрихом Третьим — Королём Австрии и Олафом Шестым — Королём Норвегии, Борис приветственно кивнул и ушёл в себя до начала Мирового Совета. Уж очень он не любил все эти пустые разговоры…
Через двадцать три минуты, когда все столы были заняты, Михаил Алексеевич подошёл к стойке:
— Попрошу вашего внимания, Господа!
Гул в зале тут же стих.
— Благодарю! Первый Мировой Совет объявляется открытым.
Все присутствующие вяло похлопали. Борис прекрасно понимал, что многих выдернули из самого настоящего ада, ибо «Когорта» никого не пощадила. Большая часть государей и вовсе выглядела очень злой.