Князь Двинский

Башибузук Александр

– Не забывай, мы тоже союзники Гирея, против Золотой орды. Мы ему нужны точно так же, как и он нам. Да никто и не говорит, чтобы Эминку открыто убирать. Впереди поход, мало ли что может случится. Может сами казанцы его при вылазке прибьют. Если что, я это возьму на себя. Так что, осторожно разведай вопрос с отцом. И еще, Казань – это хорошо, но вместе с Астраханью выйдет лучше. А если одним махом вопрос решить? Смекаешь, куда сразу торговые пути открываются. Ну что, еще по одной...

Глава 14

Глава 14

Следующие

десять дней пролетели незаметно. Моя дружина с караваном наконец прибыли, Федора постепенно «поправляется» и пока торчит у меня, я же, каждый день заседаю в Думе, так сказать, государевы дела думаю. Решительную политику в отношении Казанского ханства пока продавить не получилось, но много другое, вполне. Вот как раз демонстрируем Ивану работу монетного пресса.

– Начинайте, маэстро...

Джакопо Больцони, мастер монетных дел из Генуи, строго отмахнул своим подмастерьям. Два курчавых как бараны парня, Филипп и Марко, сыновья самого мастера, сорвались с места, достали из ящика золотую пластину и поместили ее в горн с пылающими углями.

– Металл необходимо предварительно разогреть перед чеканкой, – обращаясь к великому князю Ивану, с поклоном пояснил мастер.

Я слово в слово перевел.

Генуэзец склонился над горном и подал подмастерьям следующий знак. Те вытащили пластину, обмели ее веничком, а потом вложили в вальцы – замысловатый механизм из двух валов с зубчатой передачей, очень напоминающий ручную выжималку для белья на стиральных машинах советского времени.

– Перед чеканкой, пластину надо прокатать, для контроля толщины, – продолжил комментировать Джакопо. – Отбивать ее молотами долго и не всегда точно.

Прокатанную платину поместили в пуансон. Мастер сам закрыл его верхней формой и вложил в пресс. Сыновья взялись за ворот.

С жирным чваканьем закрутился мощный винт.

Генуэзец внимательно следил за процессом и очень скоро подал очередную команду. Подмастерья дали задний ход, затем вытащили пуансон и осторожно действуя зубилами, раскрыли форму. Достали из нее монеты, кое-где аккуратно скусили заусеницы, протерли их ветошкой, после чего, сам мастер, с поклоном презентовал мягко отблескивающие кругляши на бархатной подушечке русскому государю и почтительно прокомментировал.

– Это малый пресс и малая форма, для чеканки всего пяти монет. Возможно построить больший механизм, для десяти монет, но не более, потому что тогда пострадает качество чеканки. Формы хватает на полторы тысячи приемов, далее приходился использовать новую, на изготовление которой уходит десять дней. За световой день мастера на одном таком механизме, могут отчеканить не более трех сотен монет. Но, с ответственностью заявляю, нигде в Европе не чеканят монету такого качества – моя самая лучшая!

Я про себя гордо ухмыльнулся. Конечно – лучшая. Как и все мои мастера, Больцони, в следствие определенных обстоятельств оказался у себя на родине не у дел, даже несмотря на свою очевидную продвинутость в ремесле. Монету сейчас почти везде чеканят вручную, используя ручную форму и молоток, а Джакопо придумал пресс, отчего его коллеги, дабы не портил гешефт, взашей погнали мастера из цеха. Я его подобрал, по моим рекомендациям сам пресс и технология производства была усовершенствована,

так что монета получается прямо на загляденье, с четким рельефным обоюдосторонним изображением, даже с зубчиками на бортах. Знаете, для чего зубчики? Для того, чтобы было заметно, когда монетку обрезают или каким другим способом убавляют ее вес. Да, такое сейчас повсеместно практикуется.

Один из прессов, я решил подарить Ивану, а генуэзца с подмастерьями, привез только для обучения русских мастеров, совсем не отдам, самому надо – в Арманьяке очень скоро будут чеканить свою валюту – под общим названием – орены. Осталось только последние согласование с Наваррой провести. Название придумал сам – верней слямзил из одной компьютерной игры. Ну а что, звучит вполне прилично. Все равно, ничего другого в голову, так и не пришло.

Как раз сейчас мастер демонстрирует князю мои монеты. С гордым профилем Жан Жаныча, то бишь меня, на одной стороне и моим же родовым гербом на другой. Но создать клише для русской монеты недолго, благо эскизы уже готовы – ждут своего одобрения. Название – рубль и копейка, я решил не навязывать, нет таких терминов пока на Руси – сойдет и то, что используется сейчас. То есть, злотник, денга, полуденга и четверца. Ну а дальше посмотрим. Дело только начинается. Может медную или биллоновую монету в обиход введем.

Иван внимательно рассмотрел один кругляш, довольно кивнул и передал его сыну. Тот тоже пощупал и внушительно изрек.

– Годно. Прям на загляденье. А что за монета?

– Моя... – я скромно потупился. – Но для вас уже готовы эскизы... то бишь, изображения. Одобрите – мигом изготовят формы. А мастер Джакопо возьмется за обучение русских мастеров. Пресс останется здесь, как мой подарок и как образец. Мастер Фен...

Китаец появился из угла и почтительно вручил великому князю, переплетенный в телячью кожу альбом с эскизами.

– На досуге рассмотрите, государь... – я гостеприимно развел руками. – А пока извольте откушать, чем бог послал. Прошу...

Иван милостиво согласился, и мы дружной толпой переместились в парадную едальню.

Попировали всласть, заодно, я уговорил Ивана воспользоваться услугами еще одного пришлого из Европы, тоже ломбардца, Луки Пармиджано, отличного специалиста в банковском деле. Речь о создании банка пока не идет, рано, но обиходу монеты в государстве требуется жесткий контроль, вот Лука и займется. А дальше и о полноценном банке задумаемся.

Федора тоже изволила показаться тестю, вся тоненькая, исхудавшая да бледная. Уж не знаю, как ей такой удалось выглядеть – жрет, простите, кушает, моя доченька, как не в себя. Великая лицедейка, этого не отнимешь. Кстати, он вполне сдружилась с Александрой и Забавой, прям закадычными подружками стали. А ситуацию в моем семействе, Федька горячо одобрила. Так и сказала – мол, папенька весьма склонен к распутству, так что две домашние бабы в самый раз, на падших женщин сил меньше будет оставаться. Хотя, по большому счету, мне все равно, что она там думает. А от приказания тестя вернуться ко двору Феодора опять успешно отбоярилась, под предлогом нездоровья. Ну а что, живет у меня как королева, под денной и нощной охраной, в отдельных палатах, а муж, княжич Иван на случки ежедневно приезжает. Да и пусть любятся.