Князь Игорь. Витязи червлёных щитов

Малик Владимир Кириллович

Возле входа стояли стражи. Один из них, поклонясь Алаку, откинул полог.

В юрте было прохладно. Сквозь открытый верх врывались лучи яркого света, выхватывая в полутьме разноцветные ковры на стенах и на полу. Прямо против входа, под противоположной стеной, на торе - почётном месте юрты - сидел хан Кобяк, сухощавый человек средних лет с узкими черными глазами под тяжёлыми верхними веками, в красном чапкане [51] , подпоясанном зелёным шерстяным поясом. Голова его и борода были побриты, а черные усы, как пиявки, подковкой обхватывали плотно сжатый рот. По обе стороны

от него полукругом сидели подвластные ему ханы. Перед ними в больших бронзовых мисках лежали объедки тушёной баранины, а в тостаганах [52] и ковшиках виднелся недопитый кумыс.

[51] Чепкан, чапкан– старинная верхняя одежда тюрко-татарских народов.

[52] Тостаган– деревянная чашка.

–  Великий хан, я с разъездом наткнулся на том берегу Орели на уруского купца Самуила с обозом товаров, - кланяясь сказал Алак.
– Он собирался ехать на Тор к Кончаку, но я завернул его сюда.

–  Ты правильно сделал, Алак. Думаю, купец Самуил не пожалеет, что заглянул к нам, потому что и нам, как и Кончаку, нужны и женские украшения, и оружие, и одежда. А наше золото и серебро ничем не отличается от золота Кончака.

И Кобяк широким жестом указал на твёрдые подушки.
– Садись, Алак! Садитесь, урусы, будете желанными гостями!
– Он хлопнул в ладони и, пока гости усаживались, приказал охраннику: - Пусть принесут ещё мяса и кумыса!
– А когда тот вышел, посмотрел в глаза Самуилу.
– Я слушаю тебя, урус.

Самуилу не впервой встречаться с ханами и беями половецкими, знал их жадность, стремление получать подарки. Потому с этого и начал. Ждан развязал торбу, и Самуил достал оттуда кусок сукна, несколько низок янтарных монист для ханских жён, нож с насечкой и красивой отделкой, в кожаном чехле. Передал всё это по кругу.

Ханы одобрительно щелкали языками.

–  Ой-бой, какие хорошие подарки! Ой-бой!

Глаза Кобяка забегали, радостно заблестели.

–  Бей Самуил, ты очень хорошо сделал, что завернул в мой стан. К Кончаку ещё успеешь. А пока поедешь по моим стойбищам, поверь мне, твои возы скоро станут лёгкими, а мошна наполнится половецким золотом и серебром. Ты и от меня получишь тамгу на вольную торговлю в моих владениях. Смело сможешь приезжать, куда захочется, никто тебя и пальцем не посмеет тронуть!

–  Благодарю, хан, - поклонился Самуил, поднимаясь.

Но Кобяк остановил его.

–  Подожди, Самуил. Сейчас принесут кумыс - выпьешь за моё здоровье… Кроме того, я хотел поговорить с тобой.

–  Хорошо, хан. Спрашивай - я отвечу на все твои вопросы.

Кобяк наморщил лоб, а узкие, острые, как копья, глазки пронзили купца насквозь.

–  Скажи мне, Самуил, что сейчас делается в земле урусов, была ли зима такая же лютая, как и у нас? Был ли падеж скота?

–  Зима была лютая, но скот уцелел, ведь мы его держим не в поле, а в хлевах, и кормим сеном и зерном, заготовленном летом.

Кобяк согласно кивал головой.

–  Пай-пай! У вас, урусов, много скота… Это хорошо! Мы рады, что соседи такие богатые… Мы тоже сберегли скот, хотя зима была лютая… А скажи мне, Самуил, не было ли в земле урусов мора, поветрия - повальной

болезни какой? Здоровы ли князья Рюрик да Святослав? Как живётся князю переяславскому Владимиру? Хорошо ли чувствует себя Ярослав, князь черниговский? А наш родственник - князь Игорь как живёт? Спрашиваю про него потому, что его бабушка - тоже половецкая княжна! О! Пай-пай! И странно мне, что он разгневался на родичей своих, на свояков и погромил этой весной хана Туглия…

Этот разговор насторожил Самуила, и он отвечал осторожно:

–  Я редко вижу князей киевских. Разве что на улице, когда они идут куда-нибудь… А переяславского да черниговского и в глаза не видел. Однако не слышал, чтобы кто из них заболел или умер. Все живы и здоровы… А про князя Игоря и совсем нечего сказать, ведь далеко от Киева земля Северская…

–  Пай-пай, а скажи мне, урус, какая весна прошла по вашей земле? Много ли снега было и держится ли до сих пор полая вода на реках? Наверно, нелегко добирался ты сюда? Броды ещё не обмелели?

Самуил внутренне вздрогнул. Так вот какие намерения вынашивает Кобяк! Выжидает удобного времени, чтобы напасть на Русь! И здоровье князей, и как перезимовала скотина, и броды на реках - всё это интересует его потому, что хочет знать, когда начать поход и какая добыча может достаться ему. И кто и с какими силами может выступить против степняков.

Не показав вида, что догадывается о тайных замыслах хана, Самуил спокойно ответил:

–  Реки у нас и летом полноводные, а сейчас все вышли из берегов. Я не нашёл ни одного брода. Переправлялись на плотах. Потому и добирались в Половецкую землю целый месяц. А ведь обычно тут ходу две недели, никак не больше.

–  А может, теперь уже вода спала?

–  Не думаю. Ворскла разлилась, как море. А на ней мы были всего три-четыре дня назад…

–  Ойе, ойе, благодарю тебя, Самуил, за приятный разговор, - степенно сказал Кобяк.
– Теперь хочу познакомить тебя с моими родичами - ханами половецких племён. Они пригодятся тебе, когда ты поедешь по нашим улусам, чтобы продать свои товары… Вот по правую руку от меня сидят мой тесть хан Турундай, дальше хан Осавлук, хан Барак, хан Тэтия, хан Изай Белюкович, родной брат киевской княгини, первой жены Рюрика, Хан Тарг… По левую руку - хан Бокмыш, хан Данило, ханы Садвак Кулобицкий, Корязь Колотанович, Турсук, Башкорт, Ексна, Алак…

Ханы по очереди, когда Кобяк называл их, кивали головами и приветливо улыбались. Самуил тоже улыбался, а самого грызла досада: сколько же их тут набралось! Не на военный ли совет прибыли? И каждый ждёт подарка. За что? Этак и для продажи ничего не останется. И удастся ли добыть такие сведения для князя Святослава, которые по значимости превысили бы затраты?

Он прикидывал в мыслях, когда их одаривать - сейчас или когда будет в улусе каждого из них? И решил не торопиться. Может удастся к кому-нибудь и не заехать?..

–  Я рад познакомиться с такими почтенными ханами, - сказал он, когда Кобяк закончил представлять их ему.
– Ваши славные имена давно известны на Руси. Может ли кто не знать имена храбрых воинов, которые не раз копытами своих боевых коней топтали нивы под Киевом, Переяславлем, Черниговом? Но не лучше ли нам жить в мире, в дружбе? Вот сейчас мир - и я привёз вам много разных товаров. А во время войны разве посмел бы я привезти?

–  Ойе, ойе, - соглашались ханы.
– Мир - хорошо, дружба - хорошо, торговля - хорошо…