Князь Игорь. Витязи червлёных щитов

Малик Владимир Кириллович

Все долго молчали. Каждый из присутствующих хорошо знал, какой смертельной опасностью для Руси были половцы. Не только в последние годы, а на протяжении последних ста лет, после того, как они могучей волной выплеснулись из-за Волги, придя из земель неведомых и таинственных. Они вытеснили родственных им печенегов, заполонили неоглядные степи между Волгой и Днепром, а со временем - и между Днепром и Дунаем.

Все, что сказал великий князь, никак не походило на досужую выдумку. Ведь не было ни единого года, который прошёл бы для Руси спокойно, чтобы та или иная половецкая орда не топтала

русские земли. Теперь же, когда половцы объединились, нужно ожидать самого худшего.

–  Что же нам делать? Зима вон какая длинная, а мы не знаем, когда именно нападёт Кончак, - начал вслух раздумывать Ярослав.
– Не держать же в Поле целую зиму объединённое войско… Что нам посоветует великий князь?

Святослав выделялся среди других князей не только возрастом, седой головой, но и дородностью. Ни щупловатый брат Ярослав с его кустистыми бровями, маленькими глазками и спокойным, уравновешенным характером, ни порывистый чернявый Рюрик, ни Игорь и Владимир Переяславский, они оба были невысокого роста, не могли сравниться с величавым видом и силой великого князя. Один Всеволод, что сидел на краю стола, имел такую же громадную голову, крупные черты лица и могучие плечи, как старший почти втрое его двоюродный брат.

Все повернулись к Святославу. Что скажет, какое слово молвит великий князь?

Святослав откинул рукой назад тяжёлую гриву седых волос, отпил немного сыты из чаши и, помолчав с минуту, сказал:

–  Мы с великим князем Рюриком уже крепко думали, что нам делать. Конечно, посылать на всю зиму в Поле войско неразумно. Да и кто выдержит такую зимовку?… А вот держать на Хороле, Пеле и Ворскле в зимовниках тайных разведчиков можно. Как только они заметят половцев, от виты [76] до виты известие за один день дойдёт до нас - в Киев, Переяславль, в Чернигов… А мы, держа рать наготове, немедленно выступим и встретим противника где-то на Суле, а то и на Хороле… Согласны ли с этим? Дело ли я говорю?

[76] Вита– сторожевой пост, сигнальный огонь.

Первым откликнулся Владимир Глебович:

–  Я согласен.

–  А ты, Ярослав?
– повернулся к брату Святослав.

–  Другого выбора у нас, похоже, нет, - уклончиво ответил тот.

–  Так ты согласен выйти вместе со всеми нами в Поле?
– переспросил Святослав.

–  Согласен, - наклонил голову Ярослав, и никто не мог увидеть его глаз.

–  А ты, Игорь?

–  Северские князья пойдут!
– твёрдо заявил Игорь.
– Все пойдут - и я, и Всеволод, и Святослав Рыльский, и Владимир Путивльский…

Румяное лицо Святослава прояснилось.

–  Вот и ладно! Восемь князей, значит, согласны идти в Поле. А тем временем, пока Кончак собирает силы, договоримся с другими князьями. Половцы объединяются для решительного боя с нами, и Русь не должна дремать! Все вместе грудью станем на защиту родной земли!

Последние слова великого князя потонули в громких восклицаниях:

–  Не пустим поганых на Русь!

–  Перегородим им дорогу нашими щитами!

–

 Смерть Кончаку и всем поганым, кто с ним пойдёт!

–  Слава князьям!

–  Хана Кобяка сюда! Хотим сейчас видеть поганина-кащея [77] в колодках!

–  Всех ханов привести! Пускай поглядят на русскую силу и славу, почувствуют своё бесчестье!

Эта мысль понравилась всем. Много голосов подхватили:

–  Ханов сюда! Ханов сюда!

Святослав подал знак гридню Кузьмищу:

–  Возьми сторожу, приведи Кобяка со всеми!

Ему и самому хотелось показать полонённых брату Ярославу и двоюродным братьям Игорю и Всеволоду, которые не принимали участия в победном походе.

[77] Кащей (стар.) - здесь: подлый раб.

Кузьмище поклонился:

–  Мигом будут тута, княже!

Однако появились они не скоро. Гости успели выпить изрядно пива и сыты, съесть немало еды, прежде чем Кузьмище с молодыми гриднями ввёл Кобяка и ханов.

Полонённых поставили в проходе между столами неподалёку от князей. За время, проведённое в неволе, они похудели, жёлто-серые от природы их лица сильно побледнели. Кобяк тоже осунулся, острые скулы обтянуты кожей, узкие глаза со злобой косятся на князей и бояр.

Кузьмище положил ему на шею тяжёлую, как молот, руку - пригнул голову хана в низком поклоне.

–  Кланяйся князьям, поганец! Ещё раз, и ещё!

Молодые гридни сделали то же самое с другими ханами.

Святослав махнул, чтобы отпустили. И обратился к Кобяку:

–  Ну что, хан? Тяжко в полоне? Не нравится? Носом крутишь? А сколько нашего люда вы все держите у себя? А сколько загнали в сырую землю? Думал про это?

Кобяк встряхнул головой, как норовистый конь, отгоняя оводов.

–  Придёт время, княже, и ты так же станешь передо мной и моими родовичами, как ныне я стою перед тобой, тогда и узнаешь, как быть в полоне!

Все возмущённо зашумели. Это была явная угроза. Но Святослав поднял руку.

–  Почему же не жил с нами, как добрый сосед? Зачем разорял нашу землю? Почему снова собирался напасть на нас? Лёгкой наживы захотелось?

–  Вы сами призывали меня сюда… Перед тобою, княже, сидит князь Игорь и не даст соврать. Это ведь он, по твоей просьбе, позвал меня и Кончака вместе воевать Рюрика! Разве не так?

Игоря передёрнуло. Святослав насупился. Что было, то было. И совсем недавно, каких-то четыре-пять лет назад. Но зачем понадобилось хану напоминать об этом сейчас и здесь?

В глазах Рюрика и Владимира блеснули насмешливые огоньки. А киевские бояре, эти богатеи, независимые вельможи, которые по своему разумению приглашали князей на Киевский стол и нередко прогоняли их, открыто посмеивались.

–  Прикуси язык, раб! А не то тотчас укорочу!
– вспыхнул Игорь.
– Не тебе вспоминать прошлое! Подумай лучше о дне завтрашнем - что он тебе принесёт. Мы дознались, что Кончак подбивает ханов на великую войну против нас. Так вот, если и вправду сунется на нашу землю, то первой полетит твоя башка с плеч!