Князь II

Вайт Константин

— Если удостоили, значит, было за что, — ровно произнёс Станислав, — я займу пару минут вашего времени, — он вынул из ящика стола полупрозрачный камень. Выглядел тот неказистым и напоминал кварц. С таким я уже сталкивался — это камень правды, только очень большого размера.

— Мне скрывать нечего, — я показал, что знаю предназначение данного камня, — готов ответить на все ваши вопросы, — в том, что меня проверят, я и не сомневался, просто думал, что этим займутся менее значительные люди.

— Хорошо. Вы замышляете что-нибудь

против Империи? — начал он.

— Нет.

— Действием или бездействием чинили ли вред Империи в прошлом или Императору лично?

— Тоже нет, — спокойно отвечал я с полуулыбкой. Подобные вопросы меня не страшили.

— Знакомы ли вы с людьми, которые замышляли или замышляют вред Империи и лично Императору?

— Возможно, — ответил я, глядя на безучастное лицо собеседника.

— Поясните? — вскинул тот на меня глаза.

— Ну например, мой учитель истории в коллеже подстрекал учеников выйти на митинг против принятия нового закона. Это считается? Или вот — у меня хотели сжечь завод. Это же тоже вред Империи? Рабочие места бы потерялись. Налоги бы не платились. Да и репутация Императора могла пострадать. Негоже это, когда подданных лишают средств к существованию, — начал расходиться я, — или вот — мою машину сожгли почти в центре города! Это какой тоже ущерб! Репутационный! Империя не следит за порядком на улицах! Бандиты творят беззаконие!

— Понятно, — Станислав устало прикрыл глаза, — всегда одно и то же. Каждый мнит себя самым умным, — произнёс он куда-то в сторону, заставив меня почувствовать себя расшалившимся ребёнком.

— Прошу прощения, — признал я свою неправоту. Судя по всему, Скуратов частенько задаёт такие кривые вопросы — возможно специально, чтобы раскачать собеседника.

— Принимается, — тот кивнул с важным видом, — замышляете ли вы лично или кто-то в вашем ближайшем окружении против Императора? Имеете ли вы какие-нибудь обиды на него?

— Нет.

— Замечательно. Опрос окончен, — Скуратов убрал камень обратно в стол, — пройдёмте со мной.

Поднявшись из-за стола, он направился к двери в глубине комнаты. Я последовал за ним.

Мы прошли насквозь пару кабинетов. Это было любопытно. Получается, в комнаты можно попасть из коридора, но также они соединены между собой дверьми напрямую.

Остановившись у одной из дверей, Скуратов негромко постучал, после чего уверенно распахнул дверь, и мы попали в шикарный кабинет.

Здесь царил полумрак. Первым мне бросился в глаза растопленный камин, он занимал большую часть стены напротив меня. Справа у окна расположился стол, за которым сидел сам Император. Не узнать его я не мог — главу Империи не раз показывали по телевизору, да и портреты висели во многих присутственных местах.

— Ваше Императорское Величество! — вспомнив уроки этикета, поклонился я.

— Виталий Алексеевич, — одобрительно кивнул мне тот, — можете выпрямиться. Рад лично с вами познакомиться.

Император

поднялся из-за стола и, подойдя ко мне, остановился на расстоянии двух шагов. В это время мой браслет засветился, заставив меня изрядно перенервничать. Сейчас заявят, что я не сдал артефакт и несу угрозу!

— Смотрю, браслет главы рода признал во мне паладина Аннулета. Мы с вами в некотором роде коллеги, — улыбнувшись уголком губ, произнёс Император и, вернувшись за стол, опустился обратно в кресло.

— Вы тоже паладин, ваше Императорское величество? — Я начал разглядывать его.

— Можете обращаться ко мне по имени-отчеству — Николай Алексеевич, — произнёс он, — да, я тоже паладин Аннулета. Как и ещё несколько светлейших князей в нашем роду, — голос у Императора был громкий, уверенный и с хрипотцой. Выглядел самодержец лет на тридцать, но при этом не очень хорошо. Под глазами мешки, лицо слегка одутловатое. Такое впечатление, что этот человек очень много работает и слишком мало спит.

— Благодарю вас, Николай Алексеевич, — дозволение обращаться к Императору по имени-отчеству считалось большой честью.

— У вас, наверное, вопрос: зачем вы здесь? — продолжил тот, пристально меня разглядывая.

— Безусловно.

— Скажу честно — просто хотел посмотреть на вас. Сейчас много разговоров о вашем деянии. Что появился паладин и освободил от прорыва земли близ Москвы. Давно такого не было. Сами понимаете. Многих поражает ваш молодой возраст. С другой стороны, я понимаю, что у Аннулета нет времени ждать, когда вы станете старше и опытней. Так что меня это не удивляет. Как вы понимаете, мне он тоже уделяет своё внимание. Пусть у нас и неполное слияние, но я получаю от Аннулета определенные образы и знания.

— Понимаю, — согласился я. Аннулет, вроде, рассказывал об этом, но, скорее, жаловался, что не получается нормально поговорить с другими, а удаётся только насылать сны и видения.

— Я полностью одобряю ваши деяния по очистке нашей Империи от прорывов. Также мне известно, что вы готовы возвратить утерянные алтари. Мы это тоже одобряем, — Император говорил медленно, слегка растягивая слова, как будто подбирая их, и при этом не сводил с меня холодного оценивающего взгляда, словно искал скрытую угрозу. Не хотелось бы мне стать врагом такого человека.

— Дай папку, — произнёс вдруг император, обращаясь к Скуратову. Тот протянул тонкую кожаную папку. Николай Алексеевич пробежал взглядом по листу, что был в неё вложен, и, взяв перьевую ручку, поставил размашистую подпись, а следом — печать. Закрыв папку, вернул её Станиславу Александровичу.

— Рад был нашему знакомству. Продолжайте действовать на благо Империи, и ваши деяния будут оценены по достоинству, — после этого Император кивнул мне, показывая, что разговор окончен.

Скуратов вывел меня в коридор и передал одному из охранников, что стояли у дверей, с наказом отвести в зал торжеств.