Князь II
Шрифт:
— Спасибо, это ценная информация, — кивнул я. Георгий меня удивил в очередной раз. Он видел, что я мало знаю, и спокойно делился своими знаниями. Тот же Никанор вообще старался не рассказывать ничего лишнего, а книг по этой теме мне так и не удалось найти. Надо бы поподробнее расспросить Ураза, думаю, он немало знает, но как-то наше общение с первого дня особо не задалось.
Мы поднялись наверх, и ожидавший всё это время слуга провёл нас к выходу. У крыльца на улице топтался Антон Новицкий. Его нос покраснел от мороза, лицо было недовольным, но он терпеливо ждал.
— Виталий, —
— Буду рад, но у меня поезд в Екатеринодар в одиннадцать вечера, так что часов в десять мы уезжаем.
— Принял, — он кивнул мне, — можете тогда идти, рад был с вами поработать.
— Благодарю за помощь, — хорошо поставленным голосом попрощался со мной Серафим.
Под удивлённым взглядом Новицкого, который в растерянности поглядывал на нас, я направился на выход, даже не попрощавшись с хозяином усадьбы. Подходя к воротам, услышал недовольный голос Новицкого и спокойный бас Серафима. Слов разобрать не смог, но это уже было не моё дело.
В молчании мы добрались до моего дома. Я чувствовал себя усталым и опустошённым. Всё-таки работа с алтарём выматывает основательно. К тому же, моё тело снова пережило фактически клиническую смерть. Так я и не научился вовремя покидать алтарь. Внутри него время идёт совсем по-другому, и в каждом по-разному. Да и часы там не работают.
По словам Ураза, в реальном мире должно пройти две-три минуты до момента остановки сердца. Потом у меня есть ещё минуты три-четыре, чтобы ожить без последствий. По моим ощущениям, с сознанием алтаря Новицких я общался минут тридцать, никак не меньше. Но это внутреннея время алтаря, сколько в реальном мире прошло я не знаю. В общем и целом, если я и дальше собираюсь работать с алтарями, надо разобраться с этой проблемой.
Потом мысли перекинулись на Геникон. Информации о нём удалось собрать не так уж и много. В него входят только маги уровнем не ниже «мастера». Руководит совет из пяти «генералов». Именно в кавычках, потому что реально военных званий они не имеют. Основная задача Геникона — чтобы в империи появлялось как можно больше сильных магов. Во всяком случае, именно с этого они и начинали. В давние времена секреты развития магов и заклинания являлись тайнами родов, и те не желали делиться этой информацией ни с кем. Зачем усиливать других, тем более — возможных врагов? Это привело к тому, что в Империи сильные маги стали вырождаться. Тогда-то правитель Российской Империи и создал Геникон. Появились первые магические академии, куда принимали вне зависимости от родословной. Главное — иметь потенциал стать «мастером». Это принесло свои плоды, увеличив общий уровень магии по всей стране.
Последнее время Геникон следит за тем, чтобы «мастера» не участвовали в опасных конфликтах, так как те уже фактически не принадлежат себе, а являются щитом Империи. Если в каком-нибудь роду погибал «мастер», следовали жестокие штрафы и суровые наказания, вплоть до того, что Геникон мог вывести оставшихся «мастеров» из рода, который пренебрёг законом. На самом деле это хорошо выглядит только в теории. На практике за этим
Кроме этого, Геникон контролировал рынок магических артефактов, выдавая сертификаты, без которых нельзя было изготавливать и продавать никакую магическую продукцию. Так что с деньгами у общества проблем не было. Что удивительно, об этой стороне деятельности Геникона окружающие отзывались сугубо положительно. Для человека, выросшего в мире, где правит коррупция, это непривычно. Однако здесь Геникон работал чётко и неподкупно, тщательно проверяя артефакты и мастеров из изготавливающих. Даже на моём заводе по производству крема имелся сертификат от Геникона на рунные чаны, которые изготовила собственноручно моя мать.
Получается, в руках Геникона было всё, что связано с магией. По сути, это огромные деньги и власть. И в этой организации, похоже, не обошлось без «урода». Вполне допускаю, что Георгий — честный и принципиальный сотрудник. А то, что происходит с алтарями, — частная инициатива некоторых лиц. Вопрос в том, насколько они приближены к верхушке Геникона? Вполне может оказаться и так, что уничтожение и ослабление алтарей происходит с одобрения или даже по прямому указанию генералов Геникона, о чём Георгий может и не знать.
После обеда я устроился в своём кабинете. Попросил принести мне чашку крепкого кофе и, сидя за столом, разгребал бумаги. Удивительно, прошёл всего один день, как я стал князем, но такое впечатление, что вся Москва уже в курсе. Мой стол был завален всевозможными приглашениями на званые вечера и предложениями вложить деньги в новые предприятия, которые сулят баснословные прибыли. А также имелся десяток писем, в которых меня приглашали на смотрины невест!
Аккуратно раскладывая всё по стопочкам, думал: что со всем этим делать? По-хорошему, если вспомнить правила этикета, на приглашения я должен ответить, тем более, на те, где говорилось о смотринах. Но писать почти тридцать писем с благодарностью было ужасно лень!
Набрал номер Березина и пригласил его к себе, попросив захватить заодно Самохина.
Илья с улыбкой уселся на диванчик, чуть в стороне от моего рабочего стола:
— Что-то вы, князь, больно хмурый! — с улыбкой произнёс он. — Одолели предложениями руки и сердца?
— Как ты догадался? — Я отодвинул от себя стопу предложений. — Вот, — хлопнул по ней рукой, — одиннадцать приглашений на смотрины. Все — аристократки, умницы и красавицы, как на подбор, если верить этим письмам, — я тяжело вздохнул, — и ведь надо ответить.
— Надо, — согласился со мной Самохин, — могу вызвать специального писаря, он напишет всё красиво, вам останется только подписать каждое письмо. Это Москва, здесь без таких людей никуда, а вообще — надо своего писаря завести.
— Угу. Где он будет работать? Где его селить? — Недовольно поджав губы, я посмотрел на Самохина, ища у него ответы, но тот лишь развёл руками. — Ладно, что там с Трубецкими?
— Пока мы отбились. Наши люди вернулись в имение. Ремонтная бригада приедет в понедельник и начнёт потихоньку приводить здание в порядок, — отчитался Илья.