Князь Китежа
Шрифт:
— Воробьиная ночь все ближе. Слабых духов скоро охватит страх и ужас на грани с безумием. И в решающий миг они эту грань неминуемо пересекут. Но в вас я уверена на все сто. Вы справитесь и выдержите любые испытания.
— Надеюсь, — криво улыбнулся, вспомнив о своем месте в списке на поступление. — Ну, не будем прощаться. Я всегда на связи — звоните в любое время.
— И вы тоже…
Яга отступила к двери и уже взялась за ручку, но в последний миг не сдержалась и стиснула меня в объятиях. И я не без удовольствия ответил ей тем же.
— Теперь ступайте, — она отстранилась
У машины я обернулся и махнул рукой — волшебница явно хотела послать воздушный поцелуй, но прямо около губ ладонь резко изменила траекторию и взмыла над головой. Надо в самом деле уезжать, а то чем дольше прощаешься, тем дольше потом не встретишься.
Карета покатила по грунтовке, а я достал письмо и погрузился в чтение.
Уважаемый граф.
Я безмерно благодарен вам за то, что вы открыли мне глаза, пусть ради этого и пришлось пройти через боль, гнев и смятение.
Боюсь представить, чем бы все обернулось, останься я в логове этих подонков. Но благодаря вам я наконец-то разобрался в чувствах и узнал пусть и горькую, но необходимую правду. И пусть все закончилось крахом и расставанием, я безмерно благодарен вам за то, что уберегли мои сердце и душу от падения в ненависть и грязь.
Несмотря на предложение мачехи, я не стану подделывать биографию и менять фамилию. И отправлюсь учиться туда, где люди и нелюди соседствуют так же, как и в Китеже. Вам же хочу пожелать удачи во всех начинаниях, ибо ваш путь — светлый, а стремления — благие.
С искренней признательностью,
Вадим Ягин.
Я улыбнулся и спрятал конверт за пазуху. Машина меж тем взяла право и вскоре остановилась около кривого плетеного забора, за которым виднелись три утлые избенки с покосившимися овинами и сараями. Чумазые дети гоняли по тропинкам еле живых псов, но стоило загнать кабысдоха в угол, как бежать приходилось уже детишкам.
Бабы в грязных сарафанах копались в огородах, в то время как мужики ловили рыбу — но не сетями и не с лодок, а развалившись на берегу около обычных удочек. Ни намека на поклевку я не заметил, а в садках и корзинах плескалось всего по одной рыбине. Зато мужики были явно довольны уловом и гоняли из рук в руки чарку с чем-то определенно хмельным.
— Ваш участок, — пояснил водитель.
— Да уж… — я выглянул в окно и окинул владенья скорбным взором. — Прогрессировать не перепрогрессировать…
— Дай зерцало, — попросила Яра. — Узнаю насчет избы.
Полудница вызвала бригадира, и тот ответил после продолжительной паузы, стараясь держать свой артефакт так, чтобы весь обзор заслонял огромный сизый нос.
— Это Ярослава. Как дела с нашим заказом?
— Дела — отлично! — домовой икнул.
— Вы там пьете, что ли? — подруга поднесла зеркало к лицу так близко, будто хотела заглянуть за плечо собеседника.
—
— Ах ты наглая морда… Изба-та хоть готова?
— П-почти!
— Почти?
— Д-да! Надо все проверить, подравнять, недочетики исправить и все такое. Так что обожди еще денек-другой.
— Так а какого беса ты полтинник за простой просишь, если работа еще не закончена?!
— Да закончена она, закончена! Говорю же — надо все пересмотреть да наладить, чтобы потом скидку за косяки не выпрашивала. Э-э-э… в смысле, чтобы не отвлекала нас гарантийным обслуживанием. В общем, два дня — и приходи. Куда твоя рухлядь денется? В лес, что ли, уйдет?
Старик заржал и «повесил трубку».
— Не нравится мне это, — проворчала подруга.
— Да забудь, — отмахнулся я. — Если пролюбят наш бронеход — я их новый построить заставлю.
— Причем тут это? У нас нет двух дней в запасе! Нужно сейчас же забрать избу. Кучер, трогай!
Но по приезду на то место, где мы оставили трофей, выяснилось, что ни артели, ни избушки поблизости нет. Яра снова кинулась за зерцалом, но теперь уже я позвонил старому негоднику. Тот долго не хотел отвечать, а когда все же взял трубку, я зыркнул на него так, что убеждение подействовало даже на расстоянии.
— Где наша изба, — холодно произнес, глядя в мутные поросячьи глазки. — Ты хоть понимаешь, кого нагреть пытаешься? Для верности выпустил из плеч пару теневых жгутов, и щупальца согнулись хищными крюками.
— Я из тебя душу выну, если во всем не признаешься.
— Да ладно вам угрожать, барин! Вы исчезли непонятно куда, деньги не заплатили, а тут появились гномы и предложили целый ящик пива за пару дней аренды.
— Гномы? — я попытался вспомнить какое-либо упоминание этих созданий в славянском фольклоре, но на ум не пришло ни одного.
— Ну да. Отличные ребята. А уж пиво у них какое — крепкое, что водка! Тем паче, они же не насовсем избу забрали — а только изучить да посмотреть, как все устроено.
— Так ты, собака, государственными тайнами приторговываешь?
И вот эти слова подействовали куда как сильнее колдовства и строгого голоса.
— Что вы, что вы! — задрожал старик. — И в мыслях такого не было! Просто по дружбе!
— За такую «дружбу» двадцать лет каторги выдать могут. А ну говори, где эти… гномы?
— Да где-где — в посольском квартале, где ж им еще быть.
Я посмотрел на Ярославу — та кивнула, мол, есть такое место. Посольский квартал в волшебном городе… И от каких же там народов послы обитают? Похоже, рядовая поездка грозила вылиться в очередное сумасбродное приключение.
Впрочем, нам ли привыкать?
— Трогай, кучер! К послам — так к послам.
Глава 19
Квартал находился на берегу Смородины недалеко от восточных ворот, был окружен высокой каменной стеной и по сути представлял собой город в городе. Ну, или очень большой и укрепленный кремль.