Князь Системы 5
Шрифт:
Я подошел к старику, вынул Крушитель и опустился на одно колено.
Ратибор зажмурился, готовясь к смерти.
Я коснулся его плеча плашмя лезвием меча. Это был не удар, а скорее тихий знак признания.
Крушитель дрогнул в моей руке. Синее свечение вспыхнуло так ярко, что я на миг зажмурился. Из клинка вырвался низкий звук, похожий на гул далекого колокола, будто меч вдруг решил запеть.
— Что… — начал дед, но его голос оборвался.
Меч, созданный для разрушения любых уз, среагировал на «оковы» нестабильной магии, которые
Красное свечение вокруг старика стало угасать. Его дыхание, выровнялось. Выражение на лице сменилось на удивление.
— Князь, что ты делаешь? — прошептала Иляна.
Я не отвечал. Сам до конца не понимал, что происходит.
Крушитель Оков гудел, поглощая силу. Но он не накапливал ее. Синее пламя клинка перерабатывало, очищало энергию, трансформируя его во что-то совершенно иное.
Поток очищенной лазурной силы устремился по лезвию, через рукоять, прямо в мое тело. Холодный, концентрированный прилив мощи, который собирался в груди, формируя пульсирующее ядро голубого света.
Процесс длился несколько минут, но казалось — вечность. Наконец, Крушитель замолк и перестал светиться.
Старик лежал неподвижно, но дышал ровно и спокойно. Красное свечение полностью исчезло. Старик выглядел ослабевшим, но свободным от боли.
Я чувствовал, как внутри что-то изменилось.
Протянул руку к Камню Телекинетического Удара, но вместо привычного отклика ощутил, что он превратился в обычный камень. В груди же разливалось странное тепло, будто там образовался новый источник силы.
Сжал пальцы, сосредотачиваясь на этом лазурном потоке. В следующий момент с кончиков пальцев сорвался сгусток синей энергии. Он ударил в стену ущелья, оставив на камне обугленный след.
Моя семья смотрела на меня с изумлением и страхом.
— Василий, — прошептала Стефания, — что с тобой случилось?
Ратибор медленно приподнялся на локтях и смотрел на меня так, словно заново учился видеть мир.
— Ты спас меня. Меч передал тебе искру Истинной магии, создав собственный, стабильный источник. Теперь внешние артефакты тебе больше не нужны.
Я разглядывал свои руки. Под кожей словно текла река из синего света.
— Это хорошо или плохо?
Дед откашлялся и вытер губы тыльной стороной ладони.
— Ты получил великий дар, но теперь сам стал мишенью. Раньше охотились за артефактами, которые ты носишь. Теперь будут охотиться за артефактом, которым стал ты.
Я кивнул, машинально потирая запястьье, где под кожей пульсировала ненавистная Метка Охотника. Еще одна цель на моей спине. Как будто у меня их мало.
Чувствую список желающих видеть меня мертвым рос как на дрожжах, а я все больше походил на мишень в тире.
— Научишь меня управлять этой силой? — спросил я.
В глазах старика вспыхнул огонек надежды. Обычный человеческий огонек, без всякой магии.
— Да. Научу, — тепло улыбнулся
В этот момент внезапно в пещеру ворвался один из освобожденных пленников. Молодой парень, которого я поставил в дозор. Он согнулся пополам, хватая ртом воздух.
— Князь! На горизонте огни! Много огней!
Глава 22
Я выскочил из расщелины, с мечом наготове. Жены и воины подтянулись следом, готовые к бою. В темноте мерцали десятки огней, медленно приближающихся к нашему укрытию.
— Сколько их? — коротко спросил у дозорного.
— Не могу сосчитать, князь. Много. Очень много. Растянулись на километр, как минимум.
Армия Гаврилы? Но почему они движутся так медленно? И почему не скрывают свое приближение? Хотят напугать моих людей?
Забава вдруг замерла, наклонив голову набок. Ее кошачьи уши дернулись.
— Дети плачут, — прошептала она. — Слышу женские голоса. Старые люди кашляют. Это не армия.
Через полчаса мы поняли, что она была права.
Из темноты к нам вышла огромная толпа изможденных людей. Старики, опирающиеся на палки. Женщины, несущие на руках младенцев. Дети, которые едва держались на ногах от усталости. Тележки, груженные скарбом. Бредущие рядом коровы и козы.
Народ, согнанный с родных мест.
Ко мне подошел старейшина — седой дварф с искалеченной левой рукой. Поклонился низко.
— Господин, мы ищем князя Василия из Поселения Волот. Говорят, он принимает всех, кто бежит от войны и рабства.
— Я и есть Василий. Что случилось с вашими землями?
Дварф тяжело вздохнул. По его лицу пробежала такая боль, что стало ясно — это цепляло его за живое.
— Армия Гаврилы сжигает всё на своём пути. Каждую деревню, каждый хутор, — он провел здоровой рукой по искалеченной. — Говорят, что нужно лишить врага любой поддержки.
— Расскажи подробнее. Что именно они делали?
Старик закрыл глаза, словно не хотел вспоминать:
— Сначала пришли в Камнегорск. Сожгли все дома дотла. Людей не убивали — просто выгнали в чем мате родила. Потом Железные Пади. Потом Вересовку. Кто пытался сопротивляться… — он указал на свою руку. — Мне еще повезло. Многих забрали в цепях. Сказали, что продадут на Севере.
Черт побери. Жители поселений в одночасье лишились домов, урожая, скота.
Эта тварь превратила людские судьбы в тактический инструмент.
— Сколько вас?
— Четыреста взрослых, полтора сотни детей. Из двенадцати деревень. Остальные… — он не закончил фразу.
Больше пятисот человек. Откуда мне взять для них еду? Где их размещать? У меня же не бесконечные ресурсы.
Забава насторожилась. Ее взгляд заметался по толпе беженцев.
— Муж, — тихо позвала она меня. — Трое мужчин справа. Шепчутся о награде за твою голову. Они не беженцы.
Я незаметно кивнул Костолому. Тот понял меня без слов и растворился в толпе со своими людьми.