Князь Вольдемар Старинов. Дилогия
Шрифт:
Гонец проводил их до дверей в зал и исчез. Двое стражников, раскрыли створки.
— Его светлость князь Вольдемар Старинов! — зычно возвестил один из них. Кажется, тут всё уже было подготовлено для встречи и теперь исполнялся отрепетированный ритуал. Володя чуть поморщился — ему сценарий почитать не дали и, как он подозревал, всё это очередная проверка… на вшивость что ли… неизвестно, как тут говорят.
Володя развязал завязки у накидки и распахнул её, чтобы все видели доспехи с рельефным гербом в виде щита и меча, вздёрнул голову и твёрдым шагом вошёл в зал. Артон сидел на троне, подперев рукой подбородок и с отчётливым
Володя изобразил что-то типа стойки смирно, потом чеканя шаг подошёл на несколько шагов к трону и поклонился, но не встал на колено, как положено вассалу при официальном представлении — он ещё не вассал. Артон вежливо кивнул, а Володя выпрямился и замер.
— Мы рады снова встретиться с вами, князь, — неторопливо заговорил король. — И Мы благодарны вам за ту помощь, которую вы оказали Нам при предыдущей встречи.
Похоже правда о встрече — достояние избранных, для остальных придумали какую-то сказку.
— Не стоит благодарностей, Ваше Величество. Помощь попавшим в беду — долг каждого дворянина.
— Очень ценное качество, тем более когда в минуты трудности очень многие об этом долге забывают и предают Нас, как, например, герцог Торендский.
До чего же скучны эти официальные церемонии. Пока Артон толкал речь по поводу преданности и предательства Володя искоса оглядывался, оценивая обстановку. В общем, ничего особого. До роскоши дворцов эпохи Возрождения ещё далеко, тут только здоровенный камин за троном, наверное, чтобы зимой королю теплее сиделось, каменный пол с ковром, гобелены на стенах и оружие, на окнах какие-то тряпки… Но зал просторный, поместиться сюда может много народа. Правда сейчас тут всего человек десять находилось, ну без учёта короля… его матери с большей долей вероятности и герцога Алазорского рядом с ней. Интересно, а то, что королеве-матери поставили трон рядом это знак уважения или она действительно что-то решает?
Артон говорил недолго, кажется длинные речи тут не в чести. Поднявшись с трона, он представил всех, находившихся в зале. Женщина и правда оказалась его матерью, остальные ближайшие его сподвижники: герцоги, командующий армией, казначей. Каждый из них когда называли его имя, чуть склонялся, при этом на Володю смотрел с лёгким недоумением — кто это такой и за что ему такой почёт? Другие смотрели заинтересовано — значит входили в круг посвящённых.
Судя по всему ни герцог, ни король не собирались устраивать из официального приёма никаких сюрпризов. Сразу после представления Артон поднялся и сообщил, что удаляется и что князю, безусловно, нужно отдохнуть с дороги, покои для него уже выделены. В зале появился тот же гонец, что привёл их сюда и с поклоном попросил следовать за ним.
Как и ожидал Володя, с дороги отдохнуть у него не очень получилось — вскоре в дверь постучали и дождавшись разрешения, вошёл герцог Алазорский. Выдвинув стул почти в центр
— Ну и как вам его величество?
— Нормально, — пожал плечами Володя, догадываясь, что разговор пойдёт вовсе не о короле. — Вот остальные выглядели менее довольными.
— А что ты хотел? Здесь всегда настороженно встречают новых людей, тем более, если король заявляет, что этот новичок успел оказать ему услугу.
— Просто они не знают какую именно услугу я оказал королю. Точнее не все знают.
— Вот кто знает, те тебя поддержат. Не из-за твоих красивых глаз, как ты понимаешь.
— Конечно. Из-за ваших и королевских красивых глаз.
Герцог хмыкнул.
— Верно, это наши союзники, а вот остальные… Представляешь, что начнётся, когда тебя объявят новым герцогом Торендским?
— Будет недовольство или стоит ожидать…
— Пока тебя поддерживаю я и король на «или» никто не решится, но тебя будут проверять… как бы это сказать… на прочность.
— У нас говорят на вшивость.
— Весьма оригинально. Весьма. Так вот, в этой проверке я тебе помочь не смогу при всём желании — тебе придётся всё выдержать самому. С учётом того, что за тобой не стоит никакой клан тебе придётся гораздо тяжелее, чем кому-либо, потому советую начинать обзаводиться полезными связями, искать союзников. Единственное, чем я смогу помочь тебе, так это пустить слух, что ты протеже моей семьи.
— Спасибо, — мысленно Володя тяжело вздохнул. В общем-то, соглашаясь на предложение герцога, он и не ожидал, что всё будет просто.
— Не за что. И ещё у меня вопрос… ты лечил Аливию… Ты учился дома на врача?
— Постольку поскольку. Когда стало ясно, что избежать путешествия мне не удастся в мою подготовку включили курс по медицине и хирургии. Дали с собой кое-какие инструменты, лекарства. Но всё это не делает из меня врача. Для этого надо учиться шесть лет, а потом ещё год или два проходить практику в больнице под присмотром опытного врача. Я же учился всего два года и это никак не было основным предметом.
— Но тем не менее ты спас девочку, когда даже лучший врач Тортона посчитал, что помочь ей уже нельзя.
— Наша медицина намного лучше вашей.
— И больше знаний по разным болезням, — кивнул герцог.
— Но к этому необходим ещё опыт. Без него не стоит лечить даже простуду. Только в случае крайней необходимости.
— Когда наши врачи уже помочь не смогут?
— В общем, да. Когда хуже уже не будет. Либо выздоровеет, либо… А что? Что-то у вас случилось?
— Нет-нет, у меня всё в порядке. Этим интересовалась королева-мать. Кажется сестра Артона простудилась, а я рассказывал ей о вашем лечении… Но, кажется, там и личный врач короля справится. Я же хотел как раз о ваших знаниях поговорить. Помните про ваш совет по подвешенному грузу?
— Вы реализовали его?
— Да. Тут была одна старая сторожевая башня как раз подходящей высоты. Её сносить собирались, но я приспособил. Честно говоря, сначала я решил, что ты несколько неудачно пошутил… Но через сутки уже так не думал. Есть у меня один знакомый… большого ума человек. С тех пор так и пропадает в башне, пытается понять, почему маятник отклоняется. Всё на стенах что-то чертит, проверяя как идёт отклонение, какие-то конструкции сооружает, чтобы маятник качался строго в заданном направлении. Сначала он предположил, что ветер отклоняет, но потом от этого отказался.