Князь: Зеркало Велеса. Заклинатель. Золото мертвых (сборник)
Шрифт:
Узкий сводчатый коридор был темен, как кротовья нора. Откуда-то издалека доносились крики и звон железа. Пахло дымом и жареным мясом. Похоже, гости оторвали крестоносцев от завтрака. Справа по коридору виднелось какое-то светлое пятно. Новик повернул туда, шагов через двадцать добрался до уходящей вниз деревянной лесенки, спустился – и оказался на деревянной галерее, нависающей над внутренним двором.
По галерее к нему быстрым шагом двигался рыцарь в полном доспехе, если не считать отсутствия шлема, и с полуторным двуручным мечом в унизанных перстнями руках. Стриженная «под горшок» голова чуть наклонена вперед, угрюмый
– Сдавайся, крестоносец! – крикнул ему Зверев, и сам не ощутил уверенности в своем голосе. – Сдавайся, не то хуже будет!
– Проклятые язычники!
Рыцарь взмахнул мечом. Андрей вмиг прикрылся щитом – и тут же добрая треть диска отлетела в сторону, срезанная острым клинком. Новый взмах. Зверев пригнулся, нанес стремительный удар саблей в сердце врага, но кончик сабли лишь бессильно царапнул полированную кирасу.
– Язычники!
Крестоносец рубанул его из-за головы – и подставленный под удар щит просто разлетелся на несколько досок и перемычек. А сабля опять лишь бессильно царапнула железо на руке рыцаря. Новый взмах – каким-то чудом Зверев увернулся, успел дважды ткнуть врага в пояс, в ногу – но везде его клинок натыкался на крепкое железо.
– Язычники! – Крестоносец, наступая, занес меч над головой.
Андрей понял, что сейчас умрет. Попятился, споткнулся и, упав на спину, торопливо пополз назад, отталкиваясь руками и ногами.
– Язычники! – Рыцарь резко выдохнул, опуская на паренька свой громадный меч и… И ничего…
Они одновременно подняли глаза: меч вонзился в верхнюю перекладину лестницы, под которую уполз Андрей. В следующий миг Зверев качнулся вперед и быстро вогнал свою саблю под латную юбку – на всю длину, на сколько хватило сил.
– Нет… – сглотнул крестоносец. – Нечестно…
И с железным стуком рухнул на доски галереи.
Андрей привстал на колено, медленно приходя в себя после пережитого. Опять послышался торопливый топот, сверху выглянул Белый:
– Ты здесь, дитятко мое? Ты цел?
– А чего со мной сделается? – тяжело выдохнул Зверев.
– Крестоносец? – углядел рыцаря дядька. – Ты сразил кавалера Альберта? Расскажу – не поверит никто! Наш новик кавалера бывалого свалил! Ты, стало быть, силен, барчук. Сам бы не увидел, не поверил бы…
– Зачем мы здесь, Пахом? – устало спросил Андрей.
– Зачем? – Пахом выглянул через поручни галереи вниз. – К воротам пробиваться надобно! Литовцев впускать! Пошли, у ворот завсегда лестница есть.
Дядька спешно затопал по доскам. Зверев, стараясь не смотреть в лицо крестоносца, рванул из мертвого тела саблю, пошел следом.
Спуска вниз с галереи не было. Был выход наверх. Воины поднялись в мрачный тесный проход, прошагали по нему саженей десять, вывернули за длинный полотняный полог. Через щели между полотнищами был виден зал с высокими потолками и узкими окнами-бойницами. Тут и стояли двое лучников, то и дело мечущих стрелы куда-то вниз.
– Проклятье, и луков с собой нет! – сплюнул Белый.
– Дальше иди, может, спуск найдем, – подтолкнул его Андрей.
Дядька затрусил дальше и в конце прохода обнаружил две двери. Одна вела в очередной коридорчик, другая – на узкую,
Вж-ж-ж-жик! – прошелестела сталь по железной чешуе куяка, проходя чуть не у самого сердца. Зверев увидел лицо врага совсем рядом – его шишак с наносником не закрывал почти ничего, – резко разогнул поднятую с саблей руку, метясь оголовьем рукояти чуть ниже носа, а когда от удара ливонец отлетел на полметра, широко рубанул его поперек горла. В броню ударила струя крови, влажно пахнуло парным молоком.
– Сзади, барчук!!!
Андрей развернулся – в лицо летело копье невесть откуда взявшегося толстяка. Тут же все пространство перед ним закрыл вскинутый Пахомом щит. Деревянный диск ударил по голове и плечу, больно кольнул в грудь. Зверев опрокинулся на спину, тут же пихнул щит в сторону, увидел рубящегося с бездоспешным чужаком дядьку, рванул щит обратно, выдернул из него копье и метнул тяжелый деревянный диск над полом. Ливонец опасность заметил, подпрыгнул, уворачиваясь от удара, но потерял и равновесие, и внимание. Сабля Пахома глубоко рассекла ему живот, а когда толстяк согнулся – снесла и голову. Паренек поднялся, закрутил головой, крепко сжимая саблю. На полу валялись два мертвых ливонца, еще один выл невдалеке, держась за неестественно вывернутую ногу. Белый остался верен себе: вместо того, чтобы пробиваться к горлу противника, сломал ему ногу.
– Кажись, все, новик, – вытер саблю о рубаху мертвого толстяка Пахом. – Надо лестницу вниз искать.
Но тут с улицы раздался громкий, торжествующий вопль. Они подошли к бойнице, выглянули. Таран с перекладинами валялся на льду, толпа торжествующих литовцев втягивалась в замок, а князь Крошинский махал руками караулящим лошадей холопам, подзывая их к себе.
– Можешь не спешить, Пахом, – сделал вывод Андрей. – Ворота уже открыты.
Вскоре к воротам подошли сани, втянулись во внутренний двор. Следом холопы загнали лошадей.
– Это что, мы теперь здесь оборону будем держать? – оглянулся на дядьку Зверев.
– Нет, нельзя, – мотнул головой Белый. – Коли задержимся, обложат. Соседи придут, родичи, друзья. В чужом доме долго не усидишь. Чай не война, помощи из Москвы не дождешься. Уходить надобно быстро, пока весть о нашем набеге не разошлась. До темноты уходить. А еще лучше – до возвращения кавалера Карла с дружиной. Сил у него много. Одолеть не одолеет, а крови попьет. Нам же кровь ни к чему, мы свое уже взяли.
В зал с мечами наголо влетели трое литовцев, огляделись, ринулись в дальний угол, к шкафам, распахнули, принялись выгребать посуду. Следом вошли князь и боярин. Василий Ярославович выглядел спокойно, но глаза его тут же пробежали по фигуре сына: голова, руки, ноги… Вроде цел.
– Вижу, до нас покончили со схизматиками, – кивнул он. – Пахом, как тут все?
– Славную схватку я ноне наблюдал, батюшка Василий Ярославович, – прижав руку к груди, чуть склонился Белый. – Прости уж, издалека получилось. По-разному мы с новиком в замок вошли.