Князь
Шрифт:
– Это не выход, - я мотнула головой, будто бы стремясь избавиться от наваждения. – Убивать – не выход.
– А что, тогда выход? Что выход, Ева? – когда Князь зовет меня по имени, меня охватывает дрожь. Я привыкла быть пташкой… Просто пташка своего хозяина… Своего Князя.
– Не знаю, - я прикусила нижнюю губу.
– Разве тебя не распирает от чувства мести? Разве не хочешь поквитаться с тем, кто убил твоего деда?
От таких мыслей и желаний Князя, мне стало тошно. Не знаю, кто дал наводку на меня, и куда я собралась ехать, кто подумал, что со мной был Влад. Это неважно. Вернее, не так важно, чем то, что я чувствовала сейчас. А ничего, кроме пустоты во мне и нет. Я ненавидела не конкретного человека, а ситуацию
– Можно просто посадить виновного в тюрьму, там на него найдется управа, - тихо отвечаю.
– Но деда это не вернет!
– И чужая смерть тоже не вернет. Мне больно. И ничего хорошего тем людям, которые сделали это, я не желаю. Но убить… Собственными руками убить… Это слишком. Дед не такому учил меня. Это неправильно.
– Виноватый заслуживает сдохнуть, - твердо заявил Князь. – Иначе быть не может.
– Даже, если я попрошу тебя этого не делать?
– Ты играешь не по правилам, пташка, - губы Князя искривились в горькой улыбке.
– И всё же?
– Есть вещи, которые я буду делать, несмотря ни на что. Именно поэтому я тот, кем стал и кем буду в будущем.
– Зачем тебе политика, к которой ты стремишься в своем будущем?
– Она даст больше власти, больше возможностей.
– Чтобы убивать всех?
– Ты слишком жестока ко мне.
Машина резко остановилась. Мы приехали. Втянув в себя побольше воздуха, я вышла на улицу. Вокруг стояла тишина. Внутри всё задрожало, но я старалась держаться. Князь провел меня к могиле деда. В голове всё еще не укладывалась и пульсировала болью такая новая действительность. Могила деда. Надо же…
Бороться долго со слезами не получилось. Они тихо капали на землю, пока я судорожно сжимала и разжимала руки. Князь обнял меня за плечи, но и от него я не ощущала того необходимого тепла. Оно улетучилось после нашего разговора в машине.
Моя жизнь разваливалась буквально на глазах. Такого удушающего чувства одиночества я еще никогда не испытывала. Это по-настоящему страшно, когда ты одна. Есть люди вокруг тебя, но ты всё равно одна, сама переживаешь боль утраты, сама с собой борешься. В конце концов, мы рождаемся и умираем одни.
Внезапно Князю кто-то позвонил. Он выпустил меня из плена своих рук и отошел в сторону. Я всхлипнула, вытерла ладонью слезы и отвернулась, потому что больше сил смотреть на могилу самого родного человека, уже не осталось.
– Возвращаемся! – рявкнул Князь.
– Так быстро?
– Хмырь довел дело до ума. Косой. Всё это время крысой был Косой.
Глава 19
На дачу мы возвращались в напряженном и тяжелом молчании. Косой оказался предателем… Это звучало чудовищно хотя бы потому, что еще несколько часов назад он пытался мне выразить свои соболезнования. В остальном, я практически ничего не знала об этом человеке. Всегда тихий, скрытный, лишнего слова не скажет.
Я воскресила в памяти тот роковой день, когда отправилась с Хмырем к деду. Машину ведь нам именно Косой пригнал и в ней же позже был обнаружен жучок. Обычное совпадение? Вряд ли. Или эту штуковину установил Хмырь? Нет, не думаю. Пусть я с ним не очень-то и ладила, но он бы не предал Князя. А Косой… Он ведь появился позже, и кто его знает, чем этот тип занимался до того, как вернулся к Князю. Голова просто шла кругом от всех этих предположений и мыслей.
Кратко глянув на Князя, я лишь сильней вжалась в спинку сиденья. Он был зол настолько, насколько это вообще может быть возможным. Глаза черные, костяшки пальцев бледные от того, что Князь слишком крепко сжимает руль. Челюсти плотно сжаты и заметно,
Вдруг вспомнился тот злополучный вечер, когда Князь, Хмырь и еще несколько человек истязали того мужчину, который толкал наркотики детям. Дед говорил, что нет хороших и плохих людей, что жизнь не делится на черное и белое. Он прав, но внутренне я еще не могла этого принять. Мне всегда хотелось верить в лучшее, в то, что мир может быть чуточку лучше. Оно так и есть, просто этого «чуточку лучше» действительно чуточку. Разум шел в разрез с сердцем. Я понимала чувства Князя. Человек, которому он доверял, оказался предателем. Вероятно, именно Косой отравил Адмирала, способствовал тому, чтобы моего деда убили. У Князя есть все причины ненавидеть этого подонка, ровно, как и у меня. Разница лишь в том, что он сможет убить человека, а я нет. Где-то в самом темном уголке своей души я хочу, но не смогу. И эта полярность внутри себя самой сводила меня с ума. Я ищу правильный ответ, поступок, но проблема в том, что его нет, и я автоматически возвращаюсь к тому, что не существует хорошего и плохого. Получается замкнутый круг, в который я саму себя вогнала. Безумие!
Машина резко останавливается и Князь тут же пулей вылетает на улицу. Я бегу за ним, ощущая, что всё внутри меня стягивается в тугой узел от страха. Хмырь уже стоит на крыльце, что-то говорит Князю, и они оба входят в дом.
– Где этот пидор?! – слышу оглушающий басистый крик Князя.
Я замираю на пороге дома, так как дальше ноги попросту отказываются меня вести. Косой сидит на полу, пристёгнутый наручниками к батарее. Кажется, Хмырь уже «постарался» и глазах Косого не видно, они заплыли, нос тоже перебит и окровавлен.
– Сучья морда! – Князь прямо с ноги ударил Косого в лицо. Я вздрогнула, будто бы это меня ударили. – Кому ты продал свою вонючую жопу?!
– Пошел ты, - хрипло шепчет Косой. – Понял? Иди на хуй.
Князь сорвался с цепи и начал молотить своего бывшего друга кулаками. Не знаю, может, это моя фантазия рождала жуткие звуки, но мне казалось, что я слышу звук ломающихся костей. Влад превращал тело Косого в кровавое месиво. Тот дергался, пытался защититься, но уже было поздно.
– Вонючий ублюдок, - осатанело шептал Князь, продолжая бить обмякшее тело Косого. Кровь рекой лилась по деревянному полу и меня начало тошнить. – Сука поганая! Это тебе и за пса и за Палыча, за всё! – вряд ли Князь отдавал хоть какой-то отчет своим действиям. – Тварь! – напоследок он вынул из-за пояса брюк пистолет и выстрелил прямо в голову Косого. Вид бурых сгустков на полу и стене, что явно были мозгами, стал последней каплей.
Я попятилась, едва не упав на крыльце. Тошнота усилилась и меня вывернуло. Лоб покрылся липким холодным потом. Меня всю начало трясти. Желудок продолжал больно сжиматься, но тошнить уже перестало. Это было слишком. Я на негнущихся ногах покинула пределы крыльца, споткнулась обо что-то и всё-таки упала. Не знаю, что меня напугало больше – убийство или то, что Князь на мгновение превратился в чудовище.
Не было ни слез, ни истерик, только тяжелое частое дыхание и ужас. Колючий ледяной ужас, подбирающийся в голову по позвоночнику, будто какая-то ядовитая змея. Кровь, мозги, ломающиеся кости… Меня снова начало тошнить. Я сжала виски, чувствуя, что в черепной коробке всё будто бы начинает кипеть и лопаться.