Князь
Шрифт:
— Академия — одно из немногих мест, где у Рюриковичей нет никакой власти. — с гордостью произнёс Пётр Алексеевич. — Даже охрана, что император выделить академии не может без нашего разрешения ступать на её территорию. Если что, живут они за стенами академии. А вот, кстати, и Виктор.
Наставница повела рукой, и в её технике образовалась брешь, в которую вошли Дмитрий Петрович и Виктор. Брат выглядел очень удивлённым, что совершенно неудивительно. Должно быть, они с баб Настей были одними из немногих, кто сегодня не пошёл встречать Новый год на площадь.
— Здравствуй, Виктор, — произнёс Григорий Константинович, на которого брат смотрел
— Где находится Олег, я не знаю. Он сказал, что сможет спрятаться от кого угодно. Но могу точно сказать, что он ни в чём не виноват. Он остановил убийц, после того как они смогли убить других моих охранников. А потом и меня ранил. Это я сам его попросил. Мне надоело сидеть взаперти и видеться только с тобой и старейшиной. Я хотел к брату. Хотел вновь стать нормальным подростком.
А вот тут брат явно промахнулся. Даже я понимаю, что уже никогда не буду нормальным подростком. Особенно после того, как заявлю свои права на род Чернышёвых-Апраксиных.
Но никто не собирался наезжать на Виктора. Мне даже показалось, что взрослые испытывают чувство вины, что вот так поступили и решили ничего нам не рассказывать.
— Никто тебя не обвиняет. Мы прекрасно осознаём, что были немного строги с тобой. Но это не означает, что нужно прибегать к подобным методам. Хорошо, что бабушка решила воспользоваться ситуацией, чтобы спрятать тебя в академии. Иначе провернуть это спокойно нам никто бы не дал. Люди императора так точно начали чинить всяческие препоны. Да и рано ещё появляться второму наследнику Апраксиных.
— А он никогда и не появится. У Апраксиных всего один наследник и это Виктор. Александр Иванов не имеет к Апраксиным никакого отношения. — вставил я, перебив Григория Константиновича.
— До этого момента мы также обязательно дойдём. А пока, позвольте, я расскажу вам, как всё обстоит на самом деле и какую роль во всём происходящем вы можете сыграть. — отмахнувшись от меня, сказал князь.
— Жду тебя, когда всё разрешится. Надеюсь, это будет очень скоро. А пока держись Матвея и Руслана, они отличные парни. А вот со Скуратовым будь осторожен, неизвестно, чего от него можно ожидать. И не давай залезать себе на шею великой княжне и Василисе. Дай им только волю и не заметишь, как начнёшь выполнять все их команды.
С братом мы сейчас были одни. Разговор со взрослыми получился очень долгим и тяжёлым. Тяжёлым не только в плане понимания, сколько в плане принятия всего, что нам рассказывали. И рассказывал не один Григорий Константинович, большую часть времени говорил Годунов. Вернее, Годуновы. Дмитрий Петрович периодически влезал в рассказ отца и добавлял от себя.
Ну а мы с Виктором и тётей слушали всё с открытыми ртами. Как оказалось, не только нас использовали втёмную. Конечно, она не верила, что отец может заказать покушение на внука, но всё равно была готова к любому варианту развития событий.
Всё выходило так, что Апраксиных решили немного приспустить. А если говорит точнее, то вышвырнуть их из когорты старших семей. Причём сделать это не по щелчку пальцев, а планомерно с течением времени. И первым таким шагом было устранение наследника первой линии.
Для чего это понадобилось Рюриковичам
Но это лишь предположения, которые ничем не были подкреплены. Да и опять же, никто не знал, замешаны в этом деле все Рюриковичи, или только дядя императора. Великая княжна точно не проявляла ко мне какого-то повышенного интереса. Не пыталась втираться в доверие, или выведать тайны. Да она даже не интересовалась моей силой. Ей вполне достаточно было и того, что видела на занятиях.
Поэтому пока все склонялись к тому, что дядя императора действует самостоятельно. Князья сошлись на том, что именно Роман Васильевич Рюрикович является серым кардиналом империи и ловко манипулирует племянником, подталкивая его в нужную сторону. К тому же по силе он был вторым в семье, уступая лишь самому императору.
И единственным способом вывести серого кардинала на чистую воду была ловля на живца. В нашем случае на меня. Это предложение поступило от Петра Алексеевича, и сперва князь Апраксин и наставница всячески отнекивались от него. Не желая рисковать и подвергать меня опасности. А вот тётя встала на сторону Годунова. Её главным аргументом было то, что я уже знаю и вполне успешно могу применять две из сильнейших техник Апраксиных.
Но последнее слово всё равно оставалось за мной. И я решил, что покидаю академию. Как раз займусь делами Чернышёвых-Апраксиных. А там разберёмся и с дядей императора, который решил напасть на брата. Что-то непонятное подталкивало меня поступить именно так. Возможно, даже отомстить за покушение. Сам ещё не разобрался в этих чувствах.
Виктор остаётся в академии и становится самим собой. А вот мне предстоит выйти из сумрака, так сказать. Официально заявить о себе на всю империю, как о наследнике Чернышёвых-Апраксиных и подставиться под удар. Если удастся поймать Рюриковичей с поличным, то они уже не смогут отвертеться. Против них поднимется большинство Кланов и их поддержат Годуновы, а это уже сила, против которой не выстоят даже Рюриковичи.
В общем, разбираться во всём этом необходимо не один день, и мне пока это не по зубам. Этим всем будут заниматься князья и старейшины, а мне отводится роль обычного подростка, который играет самого себя. Григорий Константинович настоял на том, чтобы я стал именно Александром Александровичем Чернышёвым-Апраксиным. Никаких игр в наследника Апраксиных больше не нужно. И мне это только в радость. Оставалось лишь поговорить с братом и дать ему последние наставления. Он должен продолжать гнуть линию, которую начал я — лидер, что собирает вокруг себя самых лучших людей.
— А ещё, ты умеешь пилотировать МД. Занимаешься у Василия Михайловича Чернышёва. Только сейчас ты резко передумал пилотировать доспех. У тебя, это сейчас просто не получится. Слишком ты сильный. Я нашёл способ, как избавиться от этого ограничения, но работает он только со мной.
— Я и не хочу управлять МД. — заверил меня брат. — Никогда не видел в этом ничего хорошего. Жалко, что у нас мало времени и ты не успеешь всё рассказать. Всё же вместе с этими людьми ты провёл уже больше трёх месяцев, а мне предстоит вливаться в коллектив вот так с бухты-барахты.