Князь
Шрифт:
– Что ж, я повторно принимаю Присягу вашей верности, Михаил.
Вероятно, забавно за нами наблюдать со стороны. Пятнадцатилетий пацан галантно и на равных общается с тридцатидевятилетней фактической правительницей Терры и Луны. Да, она моя троюродная сестра, но всё же.
Представляю, как там кусает сейчас губы Динка, глядя в окно нашей квартиры. Они как раз выходят в сад. Отчего кусает? А от всего. И от беспокойства за меня, за наше будущее и за себя лично. И от ревности.
Женщины.
Словно прочитав мои мысли, царица
– И какие планы на Диану?
Пожимаю плечами.
– Мы поженимся. И будем жить долго и счастливо. Если Ваше Всевеличие дозволит.
Улыбка.
– Я подумаю.
Женщины.
С такой же точно улыбкой императрица сообщила, как бы промежду прочим:
– Но в лицей вы уже не вернётесь. Диану я зачислю в свою Свиту фрейлиной, а для вас я, пожалуй, найду занятие поинтереснее.
Качаю головой.
– Я должен вернуться в лицей, моя госпожа.
– Почему? У вас выпуск уже через месяц.
Упрямо отвечаю:
– Я должен, государыня. И Диана должна. Это вопрос Чести. Мы должны пройти Арену. Иначе будем мы презираемы нашими лицеистами до конца дней своих.
Выпускница Звёздного лицея кивнула. Да, тут не поспоришь.
– Хорошо.
И я продолжил упрямо:
– И, Ваше Всевеличие, мы Дианой будем выбирать себе партнёра по Арене сами. Я не хочу легкой победы.
– Если вас убьют ненароком?
Усмехаюсь.
– А если я убью ненароком? Я кавалерист-генерал, командовал джигитами Дикой дивизии. С огромным навыком ножевого боя. К тому же я месяц усиленно восстанавливал свои навыки. Не волнуйтесь, моя госпожа, убитых не будет. Поцарапаю и всё. Но я должен выйти на Арену. Диана тоже справится.
Кивок.
– Что ж, да будет так.
Склоняю голову. Нет, не в благодарность за милость. Она может нас с Динкой приказать казнить, но отнять Честь у нас она не вправе. На этом построена Империя, и она это отлично знает. Она выросла на этом и впитала в себя это с молоком матери.
Я склоняю голову перед своей государыней. Без шуток и дураков. Я понимаю, почему новые Романовы другие. Михаил Великий был таким. А мы утратили в своё время это всё. Жаль. Но я вернулся в настоящую живую Империю.
Да будет так.
Мне нравилась молодая царица. Нет, как женщина, она мне тоже нравилась, она великолепна, но я говорю о ней как о правительнице. Я не знаю, чем всё закончится, но Империя требует свежей крови, и она именно то, что ей нужно. И я сугубо на её стороне. Луна и всё такое прочее – это всё далеко и меня коснётся мало. Я – сын Империи. Плоть от плоти и кровь от крови. А она может обновить и продлить Империю. И я буду рядом с ней.
Остров. Особняк императрицы-матери. 16 апреля 2015 года
Они сидели на балконе и пили чай.
Просто чай. Просто пили. Но непросто говорили.
– Что там, князь?
Гагарин спокойно отпил ароматный чай.
– Всё пока
Императрица-мать кивнула.
– Да. Не в отличие от моего непутёвого сына, Маша очень умна. Не зря именно ей я передала корону. Как, кстати, новая императрица?
Экс-канцлер сделал неопределённый жест.
– В целом справляется. Есть, конечно, перекосы и ошибочные эмоциональные решения, но она быстро учится.
Императрица-мать вздохнула.
– Моя внучка должна разгрести весь этот серпентарий, который не смогли разгрести мы сами. Империя подошла к краю катастрофы, и мы ничего с реками крови поделать уже не можем. Могли ли мы раньше всё исправить? Я всё время задаю себе этот вопрос и не нахожу ответа…
Князь промолчал. А что мог сказать бывший канцлер Империи, если он сам был практически на вершине властной пирамиды два десятка лет? Видели ли они, куда всё катится? Видели. Но то было «не ко времени», другое «сначала Луну наладим», то то, то сё. А теперь они с госпожой пьют чай на балконе и смотрят на вечернее море, пытаясь оценить действия Марии Второй и последствия. В том числе, а точнее, в первую очередь, того, что они сами же и наворотили.
Мария Первая легко и изящно забросила в рот изюминку. Гагарин внутренне усмехнулся. Вот умела императрица продемонстрировать доверительные отношения даже в мелочах.
Государыня-мать меж тем поинтересовалась:
– Что ещё у нас?
Гагарин заметил:
– Откровенно говоря, моя госпожа, может, это и не моего ума дело, но меня удивляет столь необычное решение Марии в отношении Михаила и Коссиковской. Логика событий мне совершенно непонятна.
Престарелая царица-мать на секунду прикрыла глаза.
– Посмотрим, Николай Петрович. Посмотрим. И подождём развития событий. Дадим молодёжи шанс.
Остров. Особняк императрицы-матери. 17 апреля 2015 года
– Привет, бабушка.
– Привет, внучка. Рада тебя видеть.
Они тепло расцеловались. Бабушка любила свою внучку всем сердцем, та отвечала ей тем же. Они были очень похожи по характеру, да и внешне. Ну, понятно, с поправкой на возраст. Но очень похожи.
– Чаю? Или бокал вина?
Кивок.
– Да, спасибо. Не откажусь ни от чего, что нравится тебе. В зависимости от твоего настроения ты так и распорядись.
Мария Первая внутренне усмехнулась. Да, девочка выросла. Фраза с глубинным смыслом, которую поймёт далеко не каждый.