Княжич варяжский
Шрифт:
— Машег, коника осмотри и вели конюху, чтоб в нашу конюшню его определил, напоил и овса задал. Заработал. Седельные сумы — в дом. А этого в дом уже не надо. Сразу в подвал. Раздеть, обыскать и к столбу. Ярпи, Трани, разогрейте его немного перед беседой.
— Лишнее, хёвдинг, — пробасил Убийца, передавая вялую тушку Полубратьям. — Пусть очухается сначала.
— Разумно. — Сергей оглядел собравшихся вокруг бойцов и домочадцев, спросил: — Что, работы нет? Найти? — И отроку: — Меч отыскал — молодец. А теперь закрой ворота и бди дальше. Машег,
— Это кобыла, — ухмыльнулся хузарин. — Причем жеребая. Но месяц-другой под седлом еще походит. Клейма нет. Седло местной работы. Не обмялось еще. Можно узнать, кто делал.
— Ни к чему. Если надо, этот сам расскажет.
В том, что злодей расскажет все, Сергей не сомневался. Главное, чтобы не помер слишком рано.
В сумах ничего интересного не обнаружилось. Равно как и в одежде. Кроме, пожалуй, кошеля с серебром граммов под триста.
Значит, пришло время поговорить с его хозяином.
Оставался открытым вопрос: стоит ли оповещать о случившемся Стемида? Все же это его город, лояльность требует сообщить.
Подумав немного, Сергей нашел компромисс: отправил отрока к Рёреху.
Тот, несмотря на позднее время, ждать себя не заставил.
— Что тебе сказал отец? — спросил с порога.
Надо полагать, названый брат решил, что у них со Стемидом какие-то терки.
— Все хорошо у нас, брат, — успокоил Сергей. — Добре поговорили. Ты мне для другого нужен. Пошли вниз, сам увидишь.
— Его зовут Имот, — сообщил Убийца. — Он — викинг из эстов. Отстал от своих в Плескове, добрался до Новгорода, в Белозеро пришел осенью, с караваном. Устроился охранником на подворье купца новгородского Одяты.
Сергей с Рёрехом переглянулись.
Трендец тебе, Одята.
Оказалось, нет. Ни при чем купчина. Покушение — самодеятельность эста. Причем вызванная исключительно жаждой наживы. Новгородский купец Грудята за упокоение Вартислава Дерзкого немалую премию обещал. Вот Имот и польстился. Посмотрел на Сергея издали и решил, что управится с ним без труда. Потому что в первую очередь обратил внимание на молодость потенциальной жертвы, дорогую шубу и прочие предметы роскоши, а остальным просто пренебрег. Очень простодушный убийца оказался. Настолько, что даже в Детинец проник и поболтал с белозерскими отроками, от которых и узнал, что источник его будущего богатства нынче с самим князем бухает.
После этих сведений единственное, что беспокоило эста: вдруг клиент нажрется настолько, что останется ночевать в Детинце?
В общем, переоценил себя воин Имот.
Потому и висит теперь на столбе в глубокой печали с голым торсом и сотрясением мозга средней тяжести.
— А почему на лошади меня убивать поехал, а не пешком? — спросил Сергей.
Дёрруд продублировал вопрос, мотивирующе похлопывая по боку эста плоскостью ножа.
Ножа, который он так и не пустил в дело, потому что эст и не пробовал запираться. Хотя ему и без
Оказалось, лошадка — это для прикрытия. Официально Имот не Сергея убивать отправился, а договариваться о встрече с одним из белозерских мастеров-кожевенников, проживавшим на отшибе в силу специфики производства.
— Что будешь с ним делать? — спросил Рёрех.
Сергей пожал плечами.
Виру с такого взять? Так нет у него ничего.
— Надо с его хозяина спросить, — пробасил Дёрруд. — Его человек — его и ответ.
— Отцу его отдай, — сказал Рёрех. — Пусть знает, что Грудята, подлец, так и не угомонился. И с вирой он сам решит. Ты же наш брат. Напасть на тебя — значит на род наш покуситься.
— Почему? — трагически воскликнула Колхульда, всплеснув ручками.
— Что почему? — не понял Сергей.
— Тебя чуть не убили, а я узнаю об этом от твоей наложницы!
«Ух ты ж уточка моя! — подумал Сергей. — Переживает».
Обнял осторожно, погладил по спинке:
— Глупышка! Я хёвдинга данов в хольмганге победил. Неужели ты думаешь, что какой-то белобрысый эст со мной справится?
Все равно не успокоилась. Сопит, всхлипывает.
— Ладно, ладно, все же хорошо.
— Ничего не хорошо! — вскинулась Колхульда. — Ты уезжаешь! А если тебя убьют? Как мы одни будем? Не уезжай, Варт!
— Помнишь, что я тебе обещал? — спросил Сергей, отстранясь.
— Что?
— Ты будешь женой конунга! А я слово держу. Все хорошо будет. Может, напомнить тебе? Я воин. Вождь. Моя судьба — в походы ходить. Врагов бить. И добычу брать богатую.
Расплакалась. Теперь, похоже, от радости, что ей такой славный муж достался.
«В поход, — подумал Сергей. — И как можно быстрее».
Да, Колхульда — девочка неплохая. И женитьба на ней изрядно подняла статус Сергея. Но он уже сомневался, что оно того стоило.
Впрочем, жизнь покажет. Может, после родов супруга перестанет истерить по каждой мелочи вроде неудавшегося покушения?
— Спи, моя радость, — ласково проговорил Сергей, поднимаясь и прихватывая пояс с мечом, потому что без оружия чувствовал себя неуютно. — Я ненадолго.
— … Еще! Еще хочу! — прохрипела Искора, впиваясь в плечи Сергея стальными пальцами лучницы.
— Хватит, — Сергей освободился от хватки, перегнувшись, подобрал с пола кувшин с брусничной водой. Как жарко! От души натопили холопы.
Искора томно улыбалась. Ей тоже жарко: покрасневшее лицо, груди, живот блестят от пота. Ноги широко раскинуты. «Еще!» Не так все просто. Сергей точно знал, что это не желание. Вернее, желание. Но не секса. Хочется девочке выжать его досуха. Чтобы ни с кем, кроме нее. И причина Сергею тоже понятна. Боится, что бросит ее Сергей, потому что бесплодна. Вон Колхульда вот-вот родит, а Искора — пустует.