Княжий человек
Шрифт:
Правда, конторка тоже имелась. Вот только за ней никого не было. Я и кашлял, и стучал, и громко звал. А когда уже совершенно отчаялся, показался представитель нечисти.
Я снова озадачился вопросом, почему их зовут чудь и почему именно белоглазая? На взгляд ребята больше походили на гномов, коренастые, плотные. Да, одеты странно, в шкуры. Но, может, это их культурные особенности, которые они чтут.
Мне даже показалось, что начало хорошее. Вышедший ко мне пухляш радостно улыбнулся, как старому знакомому.
— Вона че, — сказал пухляш. — Смотри, кто пожаловал.
Ого, значит, я тут знаменитость? Приятно. Может, скидку какую дадут?
— Ребят, мне тут надо вещицу одну определить. Что такое, для чего используется? Ну и скажите, сколько стоить будет?
Я вытащил со Слова очки и тут же взгляд чуди изменился. Сразу стал недобрым. Будто я куском свинины перед мусульманином помахал. Однако пухляш хлопнул по плечам своим сородичам, привлекая внимание. А затем ответил.
— Любое определение артефакта стоит две деньги. Но для сладострастных чертолюбов и все десять.
Троица недобро расхохоталась. Вот оно значит как. Чертовы расисты.
Мало того, другой даже поддакнул и указал мне за спину.
— Вон и выпивку приготовил для своих волосатых черных друзей.
Больше всего хотелось проучить мерзкую нечисть. Или хотя бы сказать все, что думаю о них. Включая родителей и прочих родственников. Но я помнил слова Сани, вся чудь связана. Не факт, что везде такие же наглые неадекваты. Однако если сейчас обижу этих, то никто со мной говорить больше не будет.
Поэтому я поскрипел зубами и вышел прочь. О том, чтобы иметь дела с теми, кто насмехается в лицо — речи, само собой, ни шло. Пусть в задницу идут. Придумаю что-нибудь с этими очками.
К тому же, все, что не делается — к лучшему. Бес бы с ехидцей добавил: «А что делается — к худшему». Однако я вышел вовремя. Потому что от кружала как раз отходили ратники. Видимо, закончили обсуждение своих важных дел. Я сразу увидел того, кто мне был нужен. Выглядел он, правда, еще хуже, чем в нашу последнюю встречу. Посерел лицом, похудел. Увидишь такого на улице, подумаешь, что на каких-то запрещенных препаратах.
— Витя! Следопыт!
Я думал, что рубежник мне как минимум обрадуется. Вообще, он должен был ждать и надеяться, что я приму предложение выручить его. Мне же показалось, что сейчас он чуть не дернулся.
А еще подумал, что ему прозвище вообще не подходит. Ну вот какой он Следопыт? Скорее эйчар. Следопыт как раз Компас. Кстати, что-то я его не заметил.
— Привет, — сказал я, подходя.
— Привет, — ответил он.
— Короче, я тут немного подумал и решил. Я согласен. Так и быть, возьмусь за твое дело. Не бросать же хорошего ратника в беде, так?
— Так, — неуверенно
Хреново с ними, опытными рубежниками. Сходу не обманешь.
— Но есть у меня одно условие.
— Все, что есть отдам, — тряхнул головой Витя.
— Вот тут как раз этого не надо. Нужно, чтобы ты как раз взял.
— На тебя проклятие наложили и ты хочешь его передать? — сдвинул брови Витя.
— Нет. Хотя, кто его знает, может быть. Это бы объяснило мою невероятную везучесть. В общем, не о том сейчас. Надо, чтобы ты взял на постой одну нечисть. У тебя случайно беса нет?
Витя отрицательно помотал головой. Вот и отлично.
— Нечисть в обмен на жизнь — неплохой торг, — подытожил я.
В моих мечтах сейчас радостный Витя должен был довольно подскочить на месте, и мы бы ударили по рукам. В реальности он недоверчиво поглядел на меня и задал самый главный вопрос.
— А что за нечисть?
Блин, блин, блин.
— Ты только не реагируй сразу остро. Она не такая уж и плохая на самом деле. Просто к ней надо привыкнуть.
— Так что за нечисть?
— Кикимора.
— Кикимора?!
Он мог так и не орать, я по взгляду Следопыта понял, что Витя не в восторге от моей гениальной идеи. Но, как говорят, во всем надо искать положительные моменты. Не убежал сразу, значит, готов к дальнейшим переговорам.
Что может быть хуже, чем уговаривать недовольного рубежника? Только впаривать недовольному рубежнику то, что ему не нужно, стоя под моросящим дождем. Однако Витя недооценивал, как сильно я хочу избавиться от Марфы. А когда человек чего-то искренне желает, то может свернуть любые горы. Или как минимум большие холмы.
Поэтому не сразу, но после длительной дискуссии, я постепенно стал склонять Следопыта к нужному решению. Опирался основным образом на главный аргумент — всякая чертовщина дома лучше, чем медленное угасание. Да, кикимора немного похулиганит, что-то разобьет, запутает. Но это же не со зла. К тому же, вдруг они подружатся? А Марфа, глядишь, и помогать начнет. Я вообще оптимист. И сказки с детства люблю.
Сам я, конечно, в это не особо верил. Однако мое дело другое — продать. И оно получилось. Осталось всего ничего.
— Марфа, вылезай, с новым хозяином будешь знакомиться.
— Не хозяин он мне, покойник ходячий, просто сам того не знает, — не слишком любезно отозвалась о Витьке кикимора, не собираясь покидать портсигар. — Не пойду к такому.
— Какой покойник? Да, немного худоват, но откормить чуток, да самое то будет. Были бы кости, мясо нарастет.
— Неужели не чувствуешь, чьим промыслом от него несет? Редкий он, оттого, поди, и распознать не можешь. То даже не нечисть, а кое-кто из старых богов. Нельзя с рубежником связываться, только беду на себя накличешь.