Княжий отрок
Шрифт:
Преследовать волка было напрасно, догнать его пешему невозможно. Далеко ушел за волком князь и стал дожидаться своего спутника. Среди сумрачно нависшего бора отрока нигде не было видно. Отстал он от князя, а может, и вовсе потерял его след, и князь очутился один в темном бору.
Первое, что подумал князь, нужно найти брошенное им копье. Тщетно обшарил он рукою то место, где, по его мнению, копье ушло в снег, но найти оружие князю не удалось.
Давно уже рассвело, хотя под шапками высоких
Нетерпеливому Ярославу надоело разыскивать утерянное оружие. Он хотел уже идти обратно по своим следам. Обернувшись, князь с изумлением увидел в нескольких шагах от себя громадного медведя.
В одну минуту у князя захолодело сердце: рогатины не взяли, а копье он потерял. Бегство было невозможно, да о нем князь и не думал. Отвага блеснула в очах Ярослава. Он выхватил висевший у него на поясе большой нож и смело пошел на зверя.
Медведь поднялся на задние лапы и с ревом устремился на князя.
Острие ножа глубоко прорезало шкуру лесного властелина, он еще громче заревел от боли. Но удар был не смертелен.
Выдало ли князя волнение, неверно ли он наметил, но только нож не попал зверю в сердце, хоть и вошел по самую рукоять, так что и вытащить его обратно было невозможно.
Устоял на ногах князь от натиска зверя. Медведь его облапил. Завязалась борьба не на жизнь, а на смерть. Только ловкость и могучий рост князя давали ему возможность сопротивляться страшному противнику.
Кровь у медведя из раны ручьем лилась, и это, видимо, ослабляло зверя. Улучив мгновенье, князь изо всей силы дернул нож за рукоятку, выхватил его из раны и вторично вонзил в грудь медведю.
На этот раз удар пришелся метко: лесной исполин грохнулся на снег, окрашенный кровью.
В эту минуту оставили силы и князя.
Истомленный непосильною борьбою, помятый зверем, он без чувств повалился рядом с ним.
Не слышал он тревожных рогов своих отроков, отыскивавших его и перекликавшихся меж собою.
Встревоженный исчезновением князя во время преследования волка, Григорий долго искал то место, где они вместе с князем стояли, но найти его в полутемном лесу не легкое дело.
Отрок стал трубить в рог, созывая товарищей.
Собравшись, они вместе бросились отыскивать князя. Долго бродили они меж деревьями, не находя его следов, пока один из них не заметил торчащее из снега древко княжего копья.
— Он должен быть здесь недалеко, — заметил Григорий, — без оружия князь не пошел бы дальше. Ищите, отроки, его здесь, да хорошенько, обшарьте сугробы, не провалился ли князь куда-нибудь в яму под корни.
Поиски их продолжались долго.
Наконец один из отроков подал знак. Все бросились на звук его рога и онемели
Перед ними лежала туша убитого медведя, а рядом с ним распростерся на снегу Ярослав.
Григорий, громко рыдая, бросился на грудь князя, не помня себя от горя, что он не мог вовремя помочь своему господину.
— Чего раньше плакать-то, Григорий! Може, наш князь и жив еще, — заметил один из отроков.
Григорий расстегнул полукафтанье Ярослава и, весь дрожа от страха и надежды, прильнул чутким ухом к груди князя.
— Жив! — радостно крикнул он товарищам. — Сердце бьется!
Засуетились все охотники. Сильвестр достал рог с крепким медом и влил в рот князю.
Живительный напиток оказал свое действие: на бледных щеках князя показался румянец.
Князя положили поудобнее на мягкие охабни отроков в сторонке от медведя.
Спустя некоторое время Ярослав, тяжело вздохнув, открыл глаза.
— Где я? — слабым голосом спросил он.
— Слава тебе, Господи! Князь ожил! — послышались обрадованные голоса отроков и ловчих.
— Как я сюда попал?
— Мы нашли тебя, княже, здесь всего в крови, ты лежал рядом с убитым медведем, — ответил Григорий.
Князь вздрогнул, он вспомнил и свою встречу с медведем, и схватку с ним не на жизнь, а на смерть… И снова побледнел князь. Волнение его было настолько велико, что он чуть было опять не лишился чувств, но, совладав с собою, он прошептал чуть слышно:
— Слава Господу, что вызволил меня от зверя. Встать Ярослав все-таки не мог: медведь сильно его помял. Опытный ловчий Сильвестр внимательно осмотрел князя, но, к счастью, не нашел ни вывиха, ни перелома.
— Благодари святителей, княже, что счастливо вышел из беды, — сказал он князю, — ишь, медведь-то какой великан, куда тут с одним ножом совладать!
Действительно, зверь был громадных размеров. Не попади князь на второй удар ему прямо в сердце, не жить бы ему на белом свете.
Охотники наломали еловых лап, сделали из них носилки, на которые и уложили князя. Носилки осторожно подняли четверо отроков и тихо понесли по пробитой тропинке к той прогалине, на которой были оставлены кони.
Медленно двинулся княжий поезд, чтобы не потревожить князя.
В ловчей слободке Ярослава бережно уложили на розвальни. Вторые розвальни пошли под медведя.
Короткий зимний день уже совсем догорел, когда больной князь вернулся в свои хоромы.
XVI
Опечалились горожане, узнав о несчастии с князем.
— Ишь, горе-то какое, — говорил один из купцов в торговом ряду, — как помял медведь-то князя-милостивца, долго ли до беды? До смерти изломать мог.