Княжий отрок
Шрифт:
— Как же? Надоумь, что теперь делать, укажи!
— Ступай опять к князю да наедине его и попроси. Исполнит он твою просьбу, верь мне, — попервоначалу только он крут бывает.
Григорий не знал, на что решиться. В первый раз так случилось, что князь отказал ему в его просьбе.
— Ступай, говорю тебе, слушайся! Княжий отрок улучил удобную минуту.
Оставшись один после ухода бояр, Ярослав невольно вспомнил о своей встрече в монастыре с незнакомкой, поразившей его так своей красотою.
«Вот
В дверь тихо постучали, в опочивальню вошел княжий отрок.
— Поди, опять ко мне просить пришел о свадьбе? — шутливо спросил князь.
Григорий в землю повалился перед ним.
— Разреши, господине княже, не губи своего отрока… полюбилась крепко мне девушка! Больше жизни своей люблю… И родители уж нас благословили… Видно, Божья это воля, изъяви и ты свою волю, княже… Слезно молю тебя!.. Взыскан я был прежде твоими милостями, не оставь и ныне.
— Сказывай мне все по порядку, послушаю тебя, а там и посмотрю.
Юноша, ничего не скрывая, по порядку рассказал князю о своем знакомстве с Оксиньей, про все разговоры с нею, про любовь свою, про благословение ее родителей.
— Жизнь не в жизнь мне будет без нее! — сказал в заключение Григорий.
Внимательно слушал Ярослав его рассказ.
— Не разрешил бы я тебе в другой раз, но сегодня такой счастливый случай подошел, не хочу тебя печалить. Женись с Богом на твоей нареченной!
Григорий бросился к князю и вне себя от радости стал целовать его руки.
— Женись да привози свою жену сюда в Тверь, — говорил Ярослав, — мне покажешь, какую такую красавицу выискал.
Тяжело вздохнул отрок.
— Ой, княже, не в обиду тебе будет сказано: обещался я моим родителям названым жить с ними в селе и помогать им в их трудах.
— Нет, уж этому не бывать, Григорий! Жениться я тебе позволю, но от себя не отпущу.
Григорий не смел больше возражать и с низким поклоном вышел из княжей опочивальни.
— Ну, что, — спросил его Матура, — дал князь свое согласие?
Григорий передал боярину весь свой разговор с князем.
— И тут, парень, говорю, не грусти, все образуется: перемелется — мука будет!
Успокоившись, Григорий отправился к своим товарищам-отрокам и рассказал им о своей радости.
— Пойдешь ко мне в дружки, Максим? — обратился он к своему товарищу.
— С радостью пойду, позови только, — согласился последний.
Отца у княжего отрока давно уже не было, но мать была еще жива, к ней он и отправился за благословением. Поплакала старуха и дала любимцу сыну благословение.
XXVI
В
На другой день после отъезда Григория в Тверь Оксинья отправилась вместе с матерью в Шошскую обитель на богомолье.
Ранним утром выбрались мать с дочерью из дома. Солнце, весело играя, выходило на небо. Тихо и спокойна струилась Волга в своих берегах. Волновалась весело спелая рожь. Серебряными колокольчиками звенели в небеса ной выси жаворонки. По сторонам трещали невидимые кузнечики. Блестели на солнце яркими крыльями стрекозы. Пробуждался день.
Легко прошли наши богомолки восемь верст, отделяющие Едимоново от Шошского монастыря.
Утреня в монастыре кончилась, звучное било созывало братию к обедне.
Долго тянулась монастырская служба.
По окончании ее Оксинья с матерью подошли к настоятелю, отцу Андрею.
— Пришли мы вот к тебе, отец Андрей, за благословением, — сказала пономариха, — дочку вот вчерась просватали.
— Доброе дело! Господь вас благословит! Отпоем молебен.
И настоятель стал служить молебен.
По окончании его настоятель с иноками вышел из храма, а Оксинья задержалась на некоторое время, чтоб наедине помолиться.
Усердно молилась она за себя, за счастие свое. И за жениха молилась. Но в то же время какой-то непонятный страх проникал в ее душу. Ей казалось, что судьба ее как будто еще не решена, что жених не Григорий, а кто-то другой, неведомый ей.
С изумлением ловила девушка себя на этой мысли и снова принималась еще усерднее молиться. И долго-долго так молилась девушка.
Старуха мать давно уже вышла из церкви.
— Пусть вымолит у Господа себе счастье, — говорила она игумену, входя с ним в трапезную.
Шум шагов, раздавшийся в полутемном храме, и бряцание доспехов прервали молитву девушки, она тихо поднялась с колен и неспешною поступью пошла к выходу.
Статный красавец, глядевший на нее, невольно привлек к себе внимание девушки, и екнуло ее сердечко. Смутное сознание сказало ей, что душа этого человека ей близка, что она ей родная. «Вот мой суженый!» — мелькнуло у ней в голове. И смутилась на минуту девушка… «Господи помилуй! Что же это я такое думаю! Не с ума ли уж схожу?»
На тропинке, за обителью, уже ждала ее мать.
— Замолилась ты долго, доченька, к домам пора!
И обе женщины пошли по дороге в Едимоново.
И князя ни на минуту не покидала мысль о незнакомой девушке. Напрасно старался он забыть красавицу и с этой целью чаще прежнего устраивал ловецкие потехи, забывался в веселых пирах с боярами и дружинниками, но девушка как живая стояла перед его глазами, волновала его душу.
Женитьба любимого отрока подоспела вовремя.