Княжий сын. Отцовское знамя
Шрифт:
– Ну, если боярин послал, проходите, – пожал плечами стражник. – Борис Русланович сейчас на главном дворе как раз, запасами занимается.
– А что, у вас неспокойно? – удивился я. – К осаде готовитесь?
– Да, к какой осаде, – махнул рукой тот, но тут же осекся и уже другим, как будто раздраженным тоном, продолжил. – Проходите, у нас на постах болтать не принято.
Он посторонился. Я взял лошадь под уздцы и прошел во двор детинца, который тоже оказался достаточно плотно застроен. Тут и дружинный дом, и конюшни, и какие-то другие постройки,
Возле одного амбара стояло двое мужчин, один из которых, высокорослый, настоящий великан, на голову выше меня, явно был очень недоволен своим собеседником. Он что-то доказывал ему, тыча пальцем в кусок бумаги, который держал в руках. Второй же имел вид уставший и какой-то понурый.
– Ну и как, скажи мне, крысы могли испортить шесть бочек солонины? – услышал я речь высокого. – И пять мешков зерна! И почему вы их выбросили, а не показали мне?
– Так не велено было беспокоить, болел ты, Борис Русланович, – отвечал второй.
– Ой, врешь, Митька, ой врешь, – покачал головой начальник стражи. – Продал? Так и скажи, что продал.
– Да не продавал я ничего, это крысы все, – в голосе мужичка послышались панические нотки. – Крысы.
– Да, это не крысы у тебя, это волкулаки какие-то получаются. Что же ты столько крыс-то завел, что они у тебя солонину бочками жрут и зерно мешками?
– Борис Русланович! – бесцеремонно перебил его Сенька. – Здесь посланник из Брянска прибыл, старший приказал к тебе вести.
Начальник стражи резко повернулся, окинул нас взглядом. К моему удивлению, у него оказалась очень смуглая кожа и узкие глаза, со странной складкой над верхним веком. В общем, выглядел он необычно, я бы даже сказал, что чужеземцем, хотя одежда на нем была вполне простая, русская, да и говор его никак не отличался от моего или, скажем, Пашкиного.
– Повезло тебе, – на секунду повернулся он к своему собеседнику. – Иди давай, потом с тобой разберусь.
Мужичок, смиренно кланяясь, побежал куда-то прочь. Начальник стражи же обратил внимание на Сеньку, который стоял, вытянув руки по швам, что вкупе с его нескладным внешним видом и одеждой не по размеру выглядело уморительно.
– Ну, привел, иди теперь. И чтобы сразу обратно к воротам, понял, охламон? – приказал он, а когда мальчишка рванул прочь из крепости, повернулся к нам и почему-то объяснил. – Парнишка сирота, его на поруки взяли после того как отец этой зимой спьяну в сугробе замерз. И этот ведь в него же пошел, тоже, чуть внимание ослабишь, напиться норовит.
– И что, наливают? – удивился я. Мне-то до шестнадцати лет никто в харчевне и кружки бы не подал. А если уж мать узнала б, точно голову оторвала бы.
– Наливают, – вздохнул Борис. – Подавальщицы его любят, жалеют, да и он, шельмец, до баб очень охочий. И ведь непонятно за что – ни кожи, ни рожи. Хотя и отец такой
Теперь в голосе начальника стражи была слышна самая настоящая досада: похоже, что ему с женщинами так не везло, как этому недорослю. Мужчина грустно вздохнул, и тут же собрался и обратился к нам:
– Как меня зовут, ты уже знаешь. А тебя как зовут, воин?
– Олегом, – с максимальным достоинством, на которое был способен, ответил я.
– Так для чего вас отправил сюда Сергей Дмитриевич?
– Как ты знаешь, боярин Сергей занимается не только сбором налога, но и розыскными делами. Он узнал, что вам удалось схватить боярича Никиту Лукича, – принялся я рассказывать детали своей выдуманной задачи. – А так как он и Лука Филиппович подозреваются в нескольких злодеяниях, совершенных на территории Брянских земель, боярин приказал мне ехать и учинить пленному допрос.
– А каких именно? – спросил начальник стражи.
Вот к этому вопросу я оказался не готов, поэтому пришлось выдумывать:
– Три каравана ограбили. Причем, так, что до смерти не убили почти никого, побили только людишек, но все отобрали. Обычные разбойники такого делать не будут, они бы всех вырезали, а кто выжил, в холопы продали бы. Еще, в деревеньку одну по зиме ворвались, почти весь фураж отобрали. Там крестьяне знамя боярское видели.
– Да, это похоже на них, – кивнул Борис. – А ты что же, допросить хочешь боярича?
– Так, за этим меня боярин и отправил, – кивнул я. – Сказал, возьми двух новиков и скачи в Орел, пока не поздно, и не повесили злодея. Вот, я взял с собой: Степана, потому что он местный, и Романа.
– Степка, ты что ли? – наконец, обратил внимание на своего земляка начальник стражи. – Так вот ты куда делся, а то как ушел вместе с Петром, так тебя и не видели.
– Да, – кивнул мой спутник. – Вместе в Брянск ушли, к боярину Сергею. Дядька Петр – десятником, а меня боярин проверил и меч навесил, в новики принял.
– А чего это Петру вдруг вздумалось из дружины наместничьей уйти?
– Так, того не ведаю, – пожал Степан плечами. – Но, думаю, скучно ему стало, войны ведь нет. А с боярином Сергеем все одно веселее: за разбойниками гоняться. Да и когда за мытом идешь, тоже ведь: ратники его рассказывают, как в деревню придешь, там конец страды празднуют, – он криво ухмыльнулся и добавил. – А где праздник, там танцы ведь, девчонки.
Услышав ответ парня, начальник стражи громко расхохотался.
– Ну и весельчак же ты, Степка, – с широкой улыбкой проговорил он. – Но в целом-то ты прав, в этом тебе не откажешь. Времена сейчас спокойные, ну оно и хорошо. А по поводу того, чтобы Лукича допросить… Да препятствовать этому не буду, конечно. А вот столоваться и ночевать вы где собираетесь? Могу к нам в дружинный дом пригласить.
– Благодарствую, Борис Русланович, – кивнул я. – Но боярин нам щедрые дорожные выдал, чтобы в постоялом дворе остановиться, хватит. Мы ведь и так в дружинном доме живем, а там – пиво, веселье.