Княжна с тараканами
Шрифт:
– Увези меня побыстрее отсюда, – зашипела Лиза, косясь на охранника, маячившего у супермаркета. – Вот уж хам! Не впустил меня в магазин, пригрозил полицию вызвать, завизжал: «Тут приличный район, вали в свое Хрюкино-Брюкино клиентов ловить». Я так замерзла! Зуб на зуб не попадает.
– Так ты же в шубе! – удивилась я. – В ней и в мороз тепло, а сейчас уже начало весны.
Лиза зашмыгала носом.
– Манто Нюрочкино, бабушка его никогда не носит, вот я и одолжила шубейку без спроса. Она вязаная, в дырки между петлями ветер задувает, у меня кожа уже задубела.
Барашкова развела в стороны полы шубы, и я ойкнула. Под манто на Лизе не было никакой одежды, только черные прозрачные чулки с широкой ажурной резинкой, ну и розовые остроносые лодочки на шпильке.
– Ты забыла про белье и платье? – ошарашенно спросила я, когда Лизавета снова закуталась в манто. – И цвет туфель никак не сочетается ни с… э… одеждой, ни с имиджем.
– Поймай скорее такси, – лязгая зубами, взмолилась Барашкова, – по дороге все объясню. А розовые лодочки – это мой пунктик. Обожаю такие, другие не ношу.
Я в считаные минуты остановила машину и поманила Лизу. Но завидев оригинально наряженную девицу, пожилой водитель закапризничал:
– Не повезу. Мне не по дороге.
Я начала уговаривать его:
– Это не то, что вы подумали, Елизавета приличная девушка. У нас была тематическая вечеринка под названием «Любовь на улице». На моей спутнице маскарадный костюм.
– Деньги покажи, – буркнул водитель.
Я послушно открыла кожаный, с логотипом известной фирмы кошелек, подаренный мне на день рождения владельцем фирмы «Бак».
– Садитесь, – смилостивился дедок. – Только обе назад.
Мы устроились на сиденье, и Лиза спросила:
– Ты в курсе, чем я занимаюсь?
– Заочно получаешь образование и работаешь в сфере рекламы, – ответила я.
Барашкова скорчила гримасу.
– Да. Я подрабатываю у матери в фирме. Скукотень и дребедень! Мучаюсь на службе до шести, потом начинается счастливая жизнь. Я солистка группы «Конфетка». Слышала про такую?
– Нет, – не подумав, ляпнула я. И тут же попыталась исправить оплошность: – Десять месяцев в году я летаю по свету вместе с Франсуа, некогда ходить на концерты.
– Мы пока не добились большой популярности, – призналась Лизавета. – На телепрограммы нас не приглашают, мы работаем в основном по клубам, не отказываемся от корпоративов. Я со школьных лет по кабакам пою, выступала с разными коллективами.
– И как родители к твоему увлечению относятся? – осторожно осведомилась я.
Лиза рассмеялась.
– Мать у меня лояльная, ничего не запрещает, только говорит: «Не пей и не прикасайся к наркотикам». Но я же не дура! Видела, что с людьми кокаин, героин и даже экстази делают. Мне такого не надо. Впервые петь меня позвал сосед по квартире…
Барашкова начала плавный рассказ, который мне пришлось слушать. А куда деваться? Такси застряло в пробке, и у Лизы было в избытке времени для изложения своей истории.
…Когда Катя, ее мать, познакомилась с Леонидом Барашковым, она жила с Лизой в коммуналке и работала без устали, чтобы прокормить себя и дочь-подростка. Соседи в квартире подобрались дружные, никаких склок
Лизочка с детства обожала петь, и однажды Илья, парень, живший в самой маленькой комнате густонаселенной коммуналки, предложил девочке выступать по вечерам с его группой. Катя категорически запретила дочери даже думать об этом, но Елизавета с пеленок отличалась хитростью. Она пообещала матери не иметь дел с Илюшей, а через неделю отпросилась на день рождения к подружке. Явившись назад под утро и протянув Катерине стопку купюр, юная певица сказала:
– Ничего со мной не случилось. Музыканты с посетителями клуба не общаются, для лабухов отдельный вход, а к сцене никого из посторонних охрана не подпускает. Вот я сколько за ночь заработала. Тебе месяц за такую сумму пахать надо.
Последний аргумент убедил вечно нуждающуюся в деньгах Екатерину. Лиза стала выступать с Ильей и его приятелями.
Спустя пару лет в жизни девочки произошло два знаковых события. Одно, как водится, хорошее, второе плохое: ее мама вышла замуж, а сосед-музыкант скончался от передозировки, его коллектив развалился. Лиза не стала долго горевать, нашла другой ансамбль и хотела начать с ним работать, но неожиданно столкнулась с проблемой по имени Леонид Барашков.
Отчим имел свое мнение относительно судьбы падчерицы и сказал ей:
– Ты еще маленькая, изволь слушать старших.
Непривыкшая к таким заявлениям и с малолетства самостоятельно зарабатывающая деньги Лиза было взбрыкнула. Но она и представить себе не могла, на что способен клан ее новых родичей…
В этом месте рассказа я вспомнила свой переезд в квартиру к Нюрочке и подавила вздох. Да уж! Если Барашковы чего&то захотят, то непременно добьются своего.
…Лизочка и ахнуть не успела, как ее, хроническую двоечницу, получившую школьный аттестат со сплошными тройками, поставленными добрыми педагогами исключительно из жалости, пристроили в институт.
– Петь можешь сколько угодно, – заявил Леонид, – но в свободное от учебы время. Я тебя удочерил, дал свою фамилию, поэтому несу за твою судьбу ответственность. Изволь получить образование, без диплома в наше время никуда.
Мать, влюбленная в мужа, поддержала его. Представляете, как разозлилась Елизавета, мечтавшая о сцене?
Через год студентку Барашкову вышибли из вуза за хроническое непосещение лекций. Лиза полагала, что Леонид разозлится и скажет жене: «Сама занимайся своей дочерью, я умываю руки».
Ан нет! Барашков устроил ее в другой институт. Но ситуация повторилась с добуквенной точностью. Четыре раза отчим молча устраивал неразумное чадо в разные учебные заведения. Он не орал, не ругал Лизу, спокойно говорил:
– Ничего, попробуй заново.
В конце концов до Елизаветы дошло: надо получить диплом, иначе она до пенсии будет кочевать по вузам. Окончательное решение сцепить зубы и пройти ухабистый путь науки девушка приняла после того, как услышала от Барашкова фразу:
– Когда я пойму, что ты образумилась, вздохну спокойно. Принеси мне диплом, а потом живи своим умом.