Княжна
Шрифт:
— Ярослав! А-а-а…
…Это какое-то безумие. Более-менее адекватно стал воспринимать реальность. Стою около ложа и держу её задранные ноги в руках. Она лежит на спине, руки в стороны. Кулачки сжаты, скомкав простынь. На юной груди следы от засосов и распухшие соски. Глаза закрыты и на губах блаженная улыбка.
— Мстиша, ты как? Тебе не больно?
Открыла глаза и посмотрела на меня.
— Нет. Ярославушка, а что ты стоишь, ладо мой? Ложись рядом.
Опустил аккуратно её ноги. Залез на постель. Не успел упасть на спину, как она, взобравшись на меня, улеглась, вытянувшись. При этом прижалась своим лоном к моему хозяйству.
— Ты устал, муж мой возлюбленный?
— Мстиша! Может, э-э-э полежим?
— Конечно, полежим. — При этом стала тереться своим лоном о моё хозяйство. Начала целовать мне грудь, постепенно спускаясь вниз. Да твою душу! Угораздило взять себе молодую жену, чуть ли не вдвое меня младше, да еще чего-то хапнувшей! Интересно, я до утра доживу?..
Глава 7
Хазария, г. Итиль. Дельта Волги. Ставка Великого кагана всех хазар. 856 год от Р.Х. месяц просинец (январь).
Бек Иосиф, из рода Буланидов, реальный правитель каганата, задумчиво смотрел на склонившегося перед ним человека. Захватить более полугода назад Златоград и княжну Мстиславу не удалось. Войско, посланное на вятичей, потерпело поражение и отступило назад в пределы каганата. Вернее даже не отступило, а бежало, спасая свои жалкие жизни. Точно так же разбежались союзники, эти трусливые собаки — радимичи и поляне. Вождь покоренных вятичей Бронислав убит, как и многие его люди.
Как донесли шпионы, теперь сотни Ярослава готовы двинуться на радимичей. И бек почему-то не сомневался, что радимичи захлебнуться кровью, за нападение на своих славянских родичей. Так же бек был уверен, что следующими будут поляне. А вот потом на очереди будет каганат. Ярослав хочет обезопасить свои тылы, наказав радимичей с полянами и скорее всего, заставит идти их вместе с ним на хазар. Вернее, он погонит этих шакалов впереди себя. Так все завоеватели делают. Гонят первыми на убой покоренных, чтобы ослабить противника и сохранить свои основные силы. А если Ярослав сговорится с печенегами и огузами? И они ударят одновременно с двух сторон? Бек не хотел себе даже представить, что будет. Это будет смерть для каганата. Да, каганат ещё силён и может сравнять с землёй непокорный Златоград, но какой ценой? Не станет ли это Пирровой победой? А ведь этот Ярослав укрепил Златоград, свою столицу. Как доносят шпионы, вятичи воздвигли новые стены и башни, которые выше и больше прежних. Пусть из того же дерева, но всё же. И неудивительно будет, если этот князь заменит со временем эти стены и башни на каменные. Что делать? Подождать, когда он уйдёт на радимичей и ударить по его столице? Но Ярослав далеко не глуп. И в Златограде у него сильный гарнизон. Плюс зима, середина её, самые лютые морозы стоят. Они то привычные к холоду, а хазары и другие южные народы нет. Конница не развернётся — глубокий снег. А где брать фураж для коней? С собой везти? Это сколько же нужно будет возов? Значит только пешее войско. Но и ему нужно продовольствие. А у славян ничего не возьмёшь, они уйдут в свои леса, где их зимой не достать. И получится, что осаждающие будут в открытом поле, на морозе, а осажденные в тепле, за высокими стенами. Нет. Это авантюра. Она обречена на поражение. Таким образом, каганат не сможет оказать помощь своим данникам. А если не сможет, то данников потеряет. Исчадие ада, этот Ярослав. Выбрал время для набега. Всё просчитал. Не ходит юг походами на север зимой. Значит этой зимой, я с ним ничего не смогу сделать. А он использует это время для своего укрепления и наращивания силы. Сын Иблиса, как говорят мусульмане. Тогда остаётся одно, убить его. Отравить, зарезать в темноте из-за угла, в спину. Убить отравленной стрелой. Много есть способов убрать опасного врага. Но в этом деле самыми лучшими считаются ромеи. Они в своей Византии поднаторили в этом. Обращусь к ним с просьбой. Всё же мы союзники и каганат прикрывает империю.
— Раб. — Обратился бек к другому стоявшему на коленях человеку и уткнувшемуся в пол. — Сядь. Напиши письмо Васильевсу Византийскому, в том, что я прошу помощи в устранении князя вятичей Ярослава. Укажи, что он реальная угроза не только для каганата, но и для империи. Его нужно уничтожить, пока он не набрал сил. Ты понял как нужно написать?
— Да, мой господин. — Ответил раб, глядя в пол.
— Тогда исполняй. Напишешь, отдашь мне. Я посмотрю.
Всесильный бек Иосиф, уже не вспоминал своего военачальника Бенджамира, сгинувшего под стенами Златограда. А зря…
Близилась середина зимы. Самая лютая пора, именно в такое время совершенно не хочется выбираться в холодную стужу морозить щёчки и руки. И тем более нельзя было куда-то далеко выбираться до наступления Карачуна, когда Чернобог властвует на земле, замораживая всё, до чего дотянется. Я, Боян и нурманы-побратимы сумели убедить моего мужа подождать.
Время, проведенное рядом с любимым мужем пролетело незаметно. После нашей свадьбы и незабываемых ночей, проведенных вместе произошло многое, но то чего я ждала с замиранием сердца ни как не наступало. Я так мечтала подарить своему родному и дорогому мужчине ребёночка, но боги отказывали мне в этом. В тайне от него, терзаясь мыслями и не находя на них ответа задавала одни и те же вопросы: «почему и за что», где же мы так провинились, где же я так провинилась, что моё чрево остаётся холодным к семени моего мужа? Почему так происходит?! Неужели у вятичей не будет потомков и род прервется на мне? Как же так? Но я не теряла надежды, что в скором будущем наш княжеский терем огласит детский плачь, а потом и смех. Что я, подарив своему мужу детей, сделаю его самым счастливым. Я мечтала, о детях, молила богов и втайне от Ярослава приносила им жертвы, прося прощения и исполнения самого заветного желания. Я все чаще стала замечать, как люд, бояре и кмети, посматривают на свою княгиню. Они ведь тоже ждут, в тайне надеясь услышать радостную весть, но радовать пока нечем. Я же даже к знахарке ходила, но та только разводя руками, пожимала плечами и не понимала, что со мной не так. А я все больше и больше грустила, скрывая свои эмоции за повседневными заботами о муже и хлопотами. Ярослав как я и думала, оказался замечательным князем, очень рассудительным, но при этом властным. Мой мужчина, сев на княжеский престол на равных со мной, первое, что сделал, позаботился о нашем будущем. Он укрепил стены, возвел башни, не такие как были, а намного выше и прочнее. Следующим его, не менее важным действием, было озаботиться продуктами в закромах. Мой муж оказавшись на порядок умнее любого князя или кагана, хана или бека, просчитал каждую мелочь. За отведенное до похода время, нам не только удалось улучшить тренировки наших дружинников, укрепить стены и башни, но и дважды собрать урожай. Так как лето и осень выдались теплыми, а заморским овощам понравилась наша землица, урожай выдался богатым. До самых холодов нас радовали чудесные овощи под названием помидоры, огурцы, перец. Ярослав потом показал, как правильно мариновать помидоры в зелёном виде, набив ими пару бочек, убрали в погреба, а вот уже зимой в прикуску с отварной картошечкой и копчёностями, кушали как деликатес. Тоже самое с огурцами. Из сладкого перца и красных помидор он сделал такое кушанье как лечо. Это он так сказал. Попробовав его, я чуть не захлебнулась слюной. Тоже самое было и у остальных. Правда, лечо было мало. Я убрала то немногое, что он сделал и отказывалась выставлять его на стол, хотя тот же Гуннульв очень просил. Сказала, что только по большим праздникам. Ярослав смеялся и заверил своего побратима, что на следующий год, сделают много. И он наестся до отвала.
А ещё, мой ладно, воплотил задуманное. Отправил в Новагород купцов, поручив им купить медь и олово. По их возвращению через три месяца приступил к главному, пропадая денно и нощно у кузнецов, что-то объясняя, чертя, измеряя. Мой ладно не зря желал взглянуть, сколько денег находится в нашей казне и какую сумму он может потратить на оружие богов. При всем моем желании, отдать все что было, нам не хватило бы на покупку нужного количества металлов. И тогда, мой любимый, недолго думая, снял маленькое, но чистейшее зеркальце со своей машины, вытащил из неё все стёкла, собрал пустые бутылки, хранящиеся в особом помещении. Дражко и Боян, глядя на это, чуть не плакали. Это же какое богатство уплывало незнамо куда и в чьи руки. Но и это было не всё. Он снял с себя чудную золотую гривну, которую, как он сказал, сделали братья-гномы. Ценности она была невероятной. Гуннульв с
Наша жизнь была не только в заботах, но и в сладких томительных ночах, посвященных друг другу. Когда за закрытыми дверьми, каждый из нас старался доказать что его любовь сильнее! Порой, лёжа на груди своего мужчины задумывалась, а что бы было, не появись он? Какая ждала бы меня участь, что бы было с моим народом? Но спешно отгоняя страшные мысли, покрепче прижималась и целовала, не забывая говорить, как сильно я его люблю.
После бойни с хузарами, полянами и предавшими нас вятичами, к нам присоединились остальные не явившиеся на выручку племена. Их было очень много, когда в один из дней на пороге нашего города замаячили фигуры всадников и пеших, дружинники, стоящие в карауле забеспокоились и позвали Бояна с моим мужем. Стоило пришедшим подойти ближе, как мы узнали в них «своих». В тот вечер, впервые состоялся совет, на котором мнения вождей разошлись. Наученные на горьком опыте, они не хотели верить предателям и впускать их в город, единственный, кто сумел поставить точку в их споре был Ярослав! Поступив мудро и, взяв клятву верности со всех пришедших, только после этого позволил примкнуть к нам. Конечно, в стане победителей хотят быть все. Те кто присоединился, ощущали исходившее от наших воинов недоверие, но поделать ничего не могли, они ведь знали, что это их вина, что они струсили и предпочли отсидеться, решая к кому примкнуть. А теперь, тщательно, скрывают свою провинность. В последние дни перед зимним солнцестоянием, когда пушки и воины были готовы, мы с Ярославом начинали наши разговоры с бурных споров, заканчивая тесными объятиями друг друга. Мой ладно, не желал видеть меня рядом с ним, идущую в походе. Он всячески пытался уговорить остаться, но я не могла. Мою душу жгла ненависть и жажда отмщения! Я не забыла, кто и как убил моего отца, я не простила. Прошедшее время, лишь слегка остудило мой пыл, но не убавило моих намерений. Я все так же, как в первый день желаю смерти своим врагам! Кровь за кровь, жизнь за жизнь! И не будь я княжной Вятской, если не отомщу, заставив предателей трепетать, склонив в священном ужасе головы. Мой муж, как бы не старался меня уговорить, понимал, что я не отступлю, но не терял надежды оставить меня дома. Позже, уже после Карачуна, на котором произошло невероятное, заставив смотреть вятичей и нурман на Ярослава с восхищением и даже страхом, а я только лишний раз утвердилась во мнении, что он послан мне богами. В день, когда пришла пора выдвигаться, облаченная в меха, имея при себе оружие, не отставала не на шаг от своего мужа. Я хоть и знала, что он без меня не уедет, но на душе было лёгкое беспокойство и женское «а вдруг». Поэтому ступая шаг в шаг за ним, любуясь широким разворотами плеч, высоким ростом, не могла не поедать его глазами. А когда мой любимый, со всевозможной княжеской грацией взлетел на коня, из меня будто выбили воздух. Это было настолько прекрасно и гармонично, словно он всегда сидел в седле, уверенный сильный, излучающий мощь и непоколебимость. Впервые, я задумалась, а так ли далеко он находился от нас?! Может быть, он был за тридевять земель, но не столь далеко как кажется, может не стоит бояться богов, что они могут отобрать его у меня. Тем более он отказался возвращаться, сказав, что здесь у него жена и доверившиеся ему люди и его побратимы. Отгоняя прочь глупые мысли, смотрела на то, с какой уверенностью мой любимый сидит в седле, если бы я не знала, что он с самого лета учился ездить, приноравливаться и дружить с лошадьми, подумала бы, что он родился в седле! Настолько неописуемо он выглядел. Выдвинувшись в поход, везя на странной конструкции, которая скользила по снегу как по маслу пушки и ещё одни сани с высокой спинкой, как оказалось, они были сделана специально для меня и Ярослава. Двигаясь на лошадях, уставая, забирались в глубокое меховое нутро передохнуть. Наше путешествие, началось в пик холодов, в такое время войны предпочитают сидеть дома, не совершая набеги, приостанавливая межплеменные дрязги.
Сидя на своём Вороне, так звали моего коня, оглядывал проходящую мимо меня большую многоножку — колонну пешего войска, двигавшуюся по земле радимичей. Конные сотни в количестве четырехсот всадников прошли вперед, пробивая для пехоты дорогу в глубоком снегу. Мы начали карательный поход против радимичей. Этих нужно было хорошо наказать, успокоить так, чтобы они и не думали больше поднимать на нас свою лапу. Всё шло так, как я и задумал. Двигались мы быстро. Используя в большинстве своём русла замерших рек, хотя приходилось, как сейчас двигаться по лесу, пробиваясь через снег. Но наста ещё не было, так что кони не страдали. Почему зимой? Я решил использовать тактику, которую использовали монголы, вторгшись на Русь в свое время. Или им ещё предстоит это сделать через четыреста лет. Зимой, как это не звучит парадоксально, но двигаться по лесам, изобилующим реками, речушками, озерами и болотами, гораздо легче. Ведь всё замерзает. Нет травы для конницы? Ерунда, фураж есть у тех, кого ты захватишь. Именно так и действовали монголы Батыя, двигаясь от селения к селению, от города к городу. Города Руси падали перед ними один за другим. Долго не выдерживали. Рязань пала на четвертый день. Киев был захвачен в течение недели, если я не ошибаюсь. Единственный город, продержавшийся долго был небольшой Козельск, под стенами которого они простояли семь недель, назвав его в итоге «злым градом». С монголами шли китайские инженеры, которые прямо на месте создавали осадные орудия — требушеты, штурмовые подвижные башни, тараны. Благо леса вокруг было много и таскать с собой громоздкие осадные орудия не имело смысла, кроме некоторых частей для требушетов.
В поход пошли пять сотен конницы и тысяча двести пеших. Для этого времени очень большая банда. Это не считая нурман. Которых было почти полторы сотни. К зимнему походу готовились тщательно. Все вои были одеты тепло. Создавать осадные орудия я не планировал. Мы их тащили с собой. Три бронзовые пушки, моя гордость. Два орудия были калибра в сто миллиметров, одна в восемьдесят. Эта была короче и больше рассчитана на стрельбу картечью. Все три установлены на деревянные лафеты, вместо колёс у которых были полозья. Засранцев будет ждать очень неприятный сюрприз. Заодно опробуем на радимичах, вернее на их городках, как лучше разрушать стены. Мои артиллеристы получат хороший боевой опыт. И это было ещё не всё. В это время воины в походе тащили все продукты на себе и готовили себе сами. Мне это категорично не нравилось. Поэтому ещё в самом начале я сформировал хозроту, задача которой была — обустроить лагерь и накормить моих солдат, которые не должны были отвлекаться на посторонние дела. Помня о таком гениальном изобретении как походная кухня, решил сразу же этим озаботиться.