Княжна
Шрифт:
— Здорово ты придумал, Ярослав! На кого ставишь?
— На Этну. — Почему-то ответил я.
— А я на перса. Не верю, что девка убьёт воина.
— Посмотрим.
Перс взял саблю и круглый щит, хотя ему предложили вторую саблю. Им освободили место для поединка.
— Начали. — Скомандовал я.
Перс сразу бросился в атаку. Этна двигалась легко, как пантера. Лязгнули клинки. Девушка отскочила в бок, уходя от соприкосновения с противником. Перс хотел сбить её щитом на пол. Отскочив и провернувшись на месте вокруг своей оси нанесла удар. Но перс успел подставить щит. Несмотря на молодость, он был уже матёрым. Этна начала кружить вокруг мужчины, делая выпады и уходя от его ударов. Смотрел за поединком и уважение к дочери кельтов только росло. Молодец мамзель! Вдруг Этна взорвалась
— Ну как, Боян? — Спросил его. — Ты учил Мстиславу. Кто из них лучше?
— Мстислава хорошо умеет биться, особенно саблей. Но она не оберукая. А эта, настоящий вихрь. Хороший боец.
Этна подошла ко мгне и встала на колени. Сабли положила на пол. Я приобнял её за плечи и поднял на ноги. Она посмотрела мне в глаза. Я поцеловал её в лоб.
— Хорошо Этна. Я беру тебя. Только подбери себе одежду по лучше. Порты одень, куртку, сапоги найди. И ещё. Ты теперь моя личная… пока не знаю кто, потом определю. И сабли эти забери. Теперь они твои. Можешь ещё что из оружия подобрать.
Я увидел, как её глаза засияли от радости. Она улыбнулась.
— Спасибо, мой господин.
— Вторуша, поможешь девушке.
Пацан скривился и тут же получил подзатыльник от Бояна.
— Слышал, что сказал князь? Бегом выполнять.
Вторуша почесав затылок, хмуро посмотрел на Этну.
— Пойдём что ли? Показывай, где тут у вас переодеть тебя можно.
— Этна, можешь бронь надеть, если найдёшь. — сказал я ей.
В этот момент, радимичи с варягами затащили в зал ещё женщин и детей.
— Княже! — Крикнул один из радимичей. — Тут семьи Бронислава, его родичей и других предателей.
В след за радимичами в зал зашел Храбр. Он тащил за волосы молодую женщину. За ними бежали трое малолетних детей. Мальчик лет семи и две девочки пяти и трех-четырех лет.
— Храбр, кто это?
— Жена Бронислава и его выб…и!
— Что ты хочешь сделать?
— Кровь за кровь. Я в своём праве княже.
— Хочешь отомстить за своих сыновей?
— Да. Долг крови.
Я подошёл к нему. Храбр отпустил волосы женщины. На её лице были ссадины. Она стояла на коленях, по щекам текли слёзы. Дети прижались к ней, глядя на нас со страхом. Только мальчишка сверкал зло глазами вперемешку со страхом. Женщина была красива. Тёмно-карие большие глаза, тёмно-каштановые длинные волнистые волосы. Мягкий овал лица. В её глазах была обречённость. Она обняла, прижимая детей к себе.
— Долг крови это серьёзно Храбр. Да, ты в своём праве. Ну что же, убей их. — Я конечно мог отобрать семью Бронислава у Храбра. Но тогда меня вообще никто не понял бы. А лишаться одного из преданных моих сподвижников, каким стал Храбр, я не собирался. Жестокое время и жестокие нравы. Я смотрел Храбру в глаза. Он вытащил меч из ножен. Женщина прижала головы своих детей к себе.
— Закройте глаза, дети. Сейчас всё закончится. Вы попадёте в ирий. Не смотрите. — Шептала она им. Сама тоже закрыла глаза. Храбр стоял над ними с обнажённым мечом. В зале наступила тишина. Вот он отвёл руку для удара. Воин не отрываясь смотрел на свои жертвы. Потянулись мгновения. Храбр замер. В зале было тихо. Замерли глядя на них викинги, славяне, женщины кагана, женщины и дети других вятичей-предателей. Даже их дети молчали, прижавшись к матерям. Женщины понимали, если Храбр убьёт жену Бронислава с детьми, то и их с детьми тоже убьют.
— Не могу. — Проговорил воевода и медленно опустил меч. Я кивнул.
— Ты воин, Храбр. А не палач. Что делать с ними будешь?
— Забери их княже. Смотреть на них не могу. Глаза бы мои её с выводком не видели. Иначе сорвусь.
— Храбр. Твои сыновья
— Не может моя лебёдушка уже родить. Даже не знаю, увижу ли её. Уходил в поход хворая была.
— Хочешь, я тебе царевну в жёны отдам? Молодая, здоровая. Родит тебе сыновей и дочерей.
— Не сейчас княже.
— Понимаю. Решишь, когда домой вернёмся. — Посмотрел на жену Бронислава. — Боян! Жен и детей вятичей к царевнам пристрой.
— Хорошо, княже Ярослав.
Оглянулся. Заметил, как Сигурт смотрит на стоящую передо мной на коленях женщину, прижимающую к себе детей. В его глазах было облегчение и… восторг. Оба-на! Наш отмороженный викинг влюбился с одного взгляда? Или мне это показалось? Очень интересно! Ладно, время покажет.
Итиль грабили основательно. Вычищая всё, что только можно. В этот поход пошёл не только Боян, но и Дражко. Он у меня отвечал за грабёж и составление списков добычи. Спустя пять дней грабежа и подсчётов, мы ужаснулись. Господи, как мы всё это утащим??? Как бы не надорваться. Все корабли облегчили максимально, убрав оттуда всё что можно. Забили струги, ладьи и даже дракары по самый верх. Единственно что оставили и то на стругах, это по одной короткоствольной пушке и небольшой запас пороха, картечи и ядер. Первыми вышли корабли. Помимо своих судов, на пристани в Итиле были захвачены ещё несколько купеческих посудин. Их, конечно же конфисковали, без права компенсации и тоже загрузили максимально. Экипажи кораблей заставили работать на себя. Но всё равно оставалось очень много. Печенеги, забрав свою долю свалили, угоняя к себе в стойбища и рабов — молодых девушек и мужчин. Правда всех более менее нормальных мастеров — кузнецов, кожевенников, гончаров и прочих, которых печенеги успели похватать Дражко выкупил, азартно торгуясь с ханом. Интересно было за ними наблюдать. Эти двое позабыв о своём статусе торговались как базарные торговки до упора. Ругались, кричали друг на друга, чуть не плакали заламывая руки, призывали в свидетели богов, души предков и прочих небожителей, взывая к совести друг друга. Хотя я подозреваю совести у обоих не было ни на грош. Чуть не подрались, кидали шапки о землю, расходились с недовольным видом и тут же опять сходились, садились на кошму и торг начинался по новой! Это была жесть! В итоге оба разошлись довольные, считая, что поимели друг дружку. В округе собрали все повозки. Я удивился, но телег ещё не было как таковых. Зато были четырехколёсные повозки, только отдалённо напоминающие телеги. А так же двухколёсные арбы. По истечении седьмицы, войско с награбленным добром и большим полоном двинулась назад. Шли медленно. С собой ещё тянули пушки, в том числе тяжёлые осадные мортиры.
Этна постоянно была возле меня. Фактически стала моей тенью. Спала рядом со мной. Нет, у нас ничего не было, хотя в первую же ночь, во дворце, где я спал в личных покоях кагана, Этна пришла ко мне. Полностью обнажённая. Мда. Это было какое-то издевательство. Сказал, чтобы немедленно оделась. Было видно, что у неё нарастает паника.
— Господин мой, я тебе не нужна?
— Этна. Давай договоримся. Ты будешь рядом. Но спать с тобой я не буду. Не потому, что ты мне противна или ещё что-то. Просто я обещал своей княгине, что воздержусь в походе от того, чтобы моё ложе делила со мной какая-либо женщина. Понимаешь? А я не могу нарушить своё слово, как бы мне не хотелось. Так что оденься и ложись здесь где-нибудь рядом. Ты же обещала, что будешь охранять мой сон? Вот и охраняй. Только сама тоже поспать не забудь.
— Как прикажешь, мой господин.
Когда уходили, Итиль подожгли. Зарево пожара и черные клубы дыма видны были ещё долго.
Кагана взяли живым. Его везли тоже в колодке, вместе с беком. Каган был толстым, лысым хомяком. Сначала он пытался покачать права. Но получил плетью по горбушке и удар ногой в живот, от одного из кметей. После чего понял, что ситуация резко изменилась и он больше не божественный каган, некая сакральная фигура, а просто кусок диковинного полонённого мяса, пока ещё живого. И всем тут наплевать, что он потомок священного Ашины.