Княжна

Ростов Олег

И ещё, на битву войско хузар вывел сам великий бек. Это было хорошо, главное не дать ему убежать.

От хузар отделился конный воин. Здоровенная детина, весь закованный в броню. На таком же большом жеребце, который тоже был укрыт кольчужной попоной. Он вызвал на бой. Всё верно, поединок перед битвой. Таков древний обычай.

— Ну и кто выйдет? — Задал я вслух вопрос, больше для себя, а не для кого-то персонально.

— Я пойду! — Проговорил Боян.

— Ты не пойдёшь. Ещё чего не хватало. Он моложе тебя, Боян! И больше. Я Мстиславе обещал, что ты вернёшься. Кто маленького княжича учить будет, старый барсук?

Боян только крякнул и сплюнул на землю. Из рядов выехал

воин на встречу хузарину.

— Кто это?

— Храбр, княже.

— Справится?

— Может да. Он же одержим местью.

Вятич был пониже хузарина, но это ничего не значило. Храбр спрыгнул с коня. Снял кольчугу. Потом полностью разоблачился по пояс. Над полем стояла тишина. Потом боярин вскочил назад на коня, в одной руке длинное копье, в другой круглый щит.

— Эй, пёс девки из Златограда! — Крикнул смеясь хузарин. — Ты чего разделся? Я мужчинами не интересуюсь.

— Хватит языком трепать, как баба. Меньше слюней и больше дела. Или ты уже в порты наложил? Так не бойся, подползи ко мне, я тебя легонько накажу, поясом своим отстегаю как пса помойного. А за девку ответишь.

Перебросившись ещё парой ритуальных фраз взаимных оскорблений они разъехались. Их разделял один полёт стрелы. Потом оба синхронно сорвались с места и ринулись на встречу друг другу.

— Здоров хузарин! Как бы Храбра не убил. — Проговорил я следя за обоими всадниками. — И зачем Храбр снял бронь?

— Это не хузарин. — Ответил Боян, вглядываясь через мой бинокль в хузарского поединщика. — Это брат Бронислава. Поэтому Храбр и вышел, и бронь снял. Для него это смертный бой с кровником. Суд богов!

Оба всадника неслись на встречу друг другу. Я даже отсюда видел, как на железных кончиках копий играли солнечные зайчики. Пятьдесят метров… тридцать… десять… сошлись. Скрежет металла. Храбр в последний момент чуть изменил наклон щита и наконечник копья другого вятича не ударил со всех одури в щит, а скользнул по нему. Одновременно Храбр чуть наклонил своё копье и оно прошло в притирку с нижним краем щита барата Бронислава, врезалось в доспех на животе, проламывая его и погружаясь во внутренности человека. Раздался крик полный боли и отчаянья. Храбр выпустил копьё и проскакал мимо. Вятич предатель откинулся на круп коня, который по инерции продолжал свой бег дальше. Потом соскользнул с седла и грохнулся на землю. Моё войско завопило победно! Воины кричали и колотили в щиты мечами, саблями и боевыми топорами. Хузары молчали. Храбр вернулся к поверженному противнику, соскочил с коня на землю и обнажил свой меч. Хороший меч, стальной. Ему его сделали в Златограде. Он взмахнул им и голова его противника отскочила от тела. Храбр поднял её за волосы. С обрубленной шеи хлестала кровь. Храбр кричал потрясая своей чудовищной добычей. Потом кинул её в сторону хузарского войска. Обвязал ноги трупа верёвкой, привязал другой её конец к луки седла и поскакал к нашему войску, волоча бездыханное тело своего кровника. Для Храбра все вятичи Бронислава и тем более его родичи были кровниками.

— Боян! — Проговорил я. — Пусть конница начинает.

Он кивнул и дал знак рядом стоящему с нами кметю. Тот выпустил вверх стрелу с чадящей паклей. Стрела взмыла в вышину оставляя дымный след. Две тысячи моих всадников и столько же печенегов сорвались с места и кинулись к войску хузар. Вскоре там завертелась смертельная карусель. Хузары тоже стали отвечать стрельбой из луков. Полетели на землю первые убитые и раненые. Моя армия продолжала стоять на месте. Хузары не выдержали и пошли на мою легкую конницу в атаку. Вятичи и печенеги в рукопашную не вступали, чуть отскочив продолжали поливать врага стрелами. Наконец всё войско хузар стронулось

с места. Стало набирать темп. Пошла не только конница, но побежала на пехота. Это хорошо. Моя легкая конница обратилась в бегство. Бежали изображая панику. Правда не забывали постреливать из луков. Печенеги вообще умудрялись перевернуться в седле и сидя задом наперёд стреляли из луков. Между баталиями специально были оставлены широкие проходы, что бы конница просочилась сквозь них. Я боялся, что вятичи и печенеги могут, отступая налететь на плотные ряды баталий и перемешать их. Тогда катастрофа была бы неизбежной. Но всё прошло хорошо. Конница разбившись на ручейки скользнула за ряды пехоты. Я вздохнул облегчённо. Ну всё понеслась душа в рай!

Забили дробью барабаны. Передние ряды баталий разошлись в стороны, освобождая сектор стрельбы для орудий, которые были до этого спрятаны за шеренгами пикинёров. Первыми под картечь попала тяжёлая конница хузар. Грохот выстрелов. Артиллерия Мизгиря отработала первый залп на пять с плюсом, выкосив ударную часть тяжёлой кавалерии и создав завалы из людей и лошадей. Над полем стоял гул из конского топота, ржания, лязга металла, криков сотен людей, полных ярости и боли. Заработали сто миллиметровые орудия. Эти стреляли бомбами — пустотелыми ядрами, начинённые чёрным порохом. Большого урона они не производили. Тем более половина из выпущенных бомб не взорвались в итоге. Эффект был больше психологический. Всё же технология таких бомб у меня была ещё не отработана. Но наплевать. Не боги горшки обжигают. Со временем доведём до ума.

Часть уцелевшей конницы хузар повернула назад разбегаясь в ужасе. Даже смяли некоторых своих пехотинцев. Но нужно отдать должное большая часть пехоты до рядом моего войска добралась. Полевые пушки произвели ещё по одному залпу и их стали откатывать назад. Теперь в дело вступили лучники и арбалетчики. Засыпая наступающих ливнем стрел и арбалетных болтов. Потом и они отскочили за ряды копейщиков. Я кивнул Бояну. Он опять дал знак и ввысь взлетели уже две стрелы оставляющая дымный след. Забили походные барабаны. Баталии сомкнули ряды и двинулись медленным шагом вперёд, работая копиями.

«Держать строй! Держать строй! — летели крики десятников. — Слушай команду!» Войско хузар всё больше втягивалось в мясорубку.

— Княже! — Услышал я Бояна, внимательно всматривающегося через бинокль в поле битвы. — Бек двинул свой резерв. Вон видишь пошла конница. Это персы. Они себя называют «бессмертными». Все закованные в бронь. Очень хорошие воины.

— Куда он их направил?

— На наш правый фланг.

— Отлично! Мизгирь где?

— На правом фланге. Он тоже увидел.

— Пусть даст по ним залп и отходит. Настал черёд нурман. А то я вижу они уже копытом бьют. Не терпится им схватиться. Посмотрим на сколько «бессмертные» на самом деле бессмертны!

— Есть такое! Анри с Сигуртом своих, чуть ли не кулаками успокаивают.

— Брат! — рядом со мной стоял Гуннуль. Он со своими отморозками был в резерве. — Я так и буду стоять? Мои хирдманы тоже хотят повеселится на кровавом пиру.

— Успеешь Гуннульв. Не торопись. Кровавого пира хватит всем за глаза. Терпение друг мой.

«Бессмертные» персы уже предвкушали, как начнут выкашивать поганых язычников, как получили практически в упор залп картечью из трёх орудий. После чего на них обрушился ливень стрел и арбалетных болтов. Нужно отдать должное, персы хоть и затормозились на некоторое время, но только для того, чтобы перегруппироваться. Зато Мизгирь успел оттащить назад за линию пехоты пушки. «Бессмертные» наконец врезались в ряды пехоты. И это были викинги.

— Один! — ревел в полный голос Сигурт. — Прими это мясо!