Княжья служба
Шрифт:
Еще около часа я пробирался между деревьями, но вот лес снова закончился. Не выезжая, я спешился и подошел к опушке. Передо мной открылась поляна – кочковатая, с выглядывающими из-под снега высохшими стеблями степных трав. От опушки тянулись конные следы к стоящей вдали избушке, огороженной хилым забором. Из трубы шел дымок – в избушке явно кто-то был. Не мои ли противники?
За избой снова виднелся лес, и я, сделав крюк, дабы не выезжать на открытое место, подъехал поближе. Привязал лошадь к дереву и, прячась за деревьями, подобрался совсем близко к цели. От избушки через лес тянулась узкая, малонаезженная дорога – слава богу,
Наблюдая за избой, я задумался. Штурмовать избу одному – рискованно, сколько в ней людей – неизвестно. Может быть – только разбойники, но не исключено, что похитителей здесь ждали сообщники, и тогда мне придется совсем туго – у меня же нет глаз на затылке и не четыре руки.
Что же делать? Ждать, пока кто-нибудь выйдет во двор да языка взять? Или ждать, пока похитители утром выедут со двора? Не век же они пленниц в избе держать собираются?
Хлопнула дверь, во двор вышел мужик. В одной рубахе, без тулупа или кафтана, и зашел за избу. «В нужник!» – мелькнуло в голове. Надо брать, когда еще представится такой удобный момент.
Пригнувшись, я метнулся к заборчику – хоть хилое, но прикрытие от случайных взглядов из окна, перескочил с ходу жерди и оказался у правой стены избы.
Окна избенка имела только спереди, со стороны входа, и я выпрямился во весь рост. Вытащив саблю, встал за углом избы, держа нужник в поле зрения. Вскоре мужик вышел и, оправляя на ходу рубашку, пошел к избе. Ему оставалось сделать шаг, когда внезапно для него острие моей сабли уперлось ему в грудь. Мужик резко остановился и уставился на клинок.
– Пикнешь – умрешь! Ты кто?
– Живу я здесь.
– Кто еще в доме?
– Гости – трое родственников, да две девы с ними, жена моя, и все.
– Часто ли гости у тебя эти бывают?
– Когда как.
– Где они?
– В большой комнате, из сеней – сразу направо.
– Оружие какое?
– У них?
– Какое у меня, я тебя спрашивать не буду, конечно, у них.
Мужик скосил глаза за мою спину. Явно сзади меня кто-то появился, и за разговором я не услышал, опростоволосился.
Я резко присел, рубанул с разворота саблей. Сзади стоял здоровый бугай, обе его руки держали над головой меч, который уже начал движение вниз. Кабы не брошенный за меня взгляд, меч угодил бы мне в голову, а сейчас он обрушился на хозяина избы, располовинив его чуть ли не до пояса. Оба упали замертво, снег обильно окрасился кровью.
Называется, сходил в разведку и взял языка. Хоть что-то успел у хозяина вызнать. А может – он наврал все? Ведь явно тянул время, вопросы встречные задавал. Видел, небось, подкрадывавшегося ко мне татя и зубы заговаривал. Чуток он сплоховал, глаза выдали, а так сейчас бы не он, а я лежал на снегу. Теперь выбора не было, надо штурмовать логово разбойников. Шума от схватки не было, крикнуть никто не успел. Надо попробовать сыграть на внезапности, косить под своего, хотя бы в первые секунды.
Я подошел к избе спереди, вошел в темные сени, громко потопал по полу, будто бы стряхивая снег с сапог, и левой рукой открыл дверь из сеней в комнату. Правую руку с зажатой саблей держал опущенной вниз, чтобы в первое мгновение сабля не бросилась в глаза.
За столом, спиной ко мне, сидел густо поросший рыжим волосом субтильный
В комнате больше никого не было. На скрип двери рыжий не поворачиваясь, бросил:
– Ну, Архип принес вино?
Я кашлянул, прыгнул вперед, сабля чавкнула, рубя плоть, и голова рыжего слетела с плеч. Держа саблю на изготовку, я двинулся вперед. Как и во всех больших избах, печь стояла посредине дома, а комнаты шли вокруг нее.
Только повернул за печь, как по сабле ударили ухватом. Еще не видя нападавшего, только боковым зрением угадывая движения, я кулаком левой руки врезал в середину предполагаемого противника. Раздался грохот, сначала на пол упал ухват, затем свалилось чье-то тело. На полу лежала хозяйка дома, прижав руки к животу, разинув рот и тщетно пытаясь глотнуть воздуха.
Такой силы удар был рассчитан на мужика, а пришелся под дых женщине и поверг ее в болевой шок. Какого дьявола ей приспичило играть в воина? Или чутьем поняла, что чужой зашел? Я схватил вышитое полотенце, висевшее на деревянном колышке на стене, и затолкал его ей в рот. Перевернув на живот, завел руки назад и связал. Пусть полежит, а то возьмет ухват в руки и решит отомстить.
Где-то рядом раздался отчаянный девичий вскрик. Я рванулся вокруг печи и дернул на себя дверь. Не успев ничего сообразить, получил сильный удар в грудь и упал. От боли перехватило дыхание. Через меня, наступив ногой на живот, перескочил здоровый мужик и бросился за печь. Я собрался с силами, вскочил и кинулся за ним. Мужик споткнулся о связанную хозяйку и растянулся на полу, а я перепрыгнул через женщину и приземлился рядом с ним. Мужик мгновенно перевернулся на бок и сделал подсечку ногой. Я грохнулся на спину, и сабля отлетела в сторону.
Ловок шельмец, не иначе – мастер кулачного боя.
Только я начал подниматься, как мужик из положения лежа прыгнул на меня и схватил за горло. Счет пошел на секунды. Сабля лежала в стороне, и другого выхода не было – я воткнул пальцы рук ему в глаза и вырвал их. Мужик взревел как медведь, на мое лицо полилась кровь, но горло мое он не бросил и продолжал в ярости сдавливать все сильнее. Я всерьез испугался, воздуха не хватало, и в голове стали стучать молоточки – первый признак кислородного голодания. Я лихорадочно шарил на поясе – лишь один маленький обеденный нож. На безрыбье и рак – рыба. Я вытащил его, и поскольку руки свои поднять не мог из-за навалившегося на меня мужика, ударил его ножом в пах и с оттяжкой резанул. Тать заревел, прямо как изюбрь весной, задергался, руки его ослабли. Кажется, потерял сознание. Я судорожно глотнул воздух раз, другой. Воздух с сипением входил через помятое горло.
Я свалил мужика с себя, дышать сразу стало легче. Под убитым расплывалась большая кровавая лужа, причем кровь была алая. Мне очень повезло – попал в бедренную артерию, а ему – нет.
У меня не было сил встать, болело горло, я с трудом дышал. Вот паразит, еще немного – и мне был бы конец. Я полежал на полу, отходя от схватки, сердце перестало колотиться в груди, и я перевернулся на живот, встал на четвереньки.
Хозяйка лежала в двух метрах от меня, глаза ее были широко распахнуты от ужаса. На четвереньках я добрался до сабли, опираясь на нее, а затем на лавку, встал. Надо срочно закрыть двери изнутри, ежели войдет еще разбойник – меня можно брать чуть ли не голыми руками.