Князья Запада
Шрифт:
Дашино сердце сжалось от отчаяния. Она ведь только успела понадеяться, что её вынужденное одиночество закончилось.
— Неужели обязательно уезжать уже сегодня? Ты ведь только приехал! — она подняла на него печальный взгляд.
— Могу остаться до утра, если ты сейчас меня поцелуешь, — и снова его глаза лукаво сверкнули.
Оставшуюся ночь Даша провела в его спальне и в его постели. На этот раз её не поглотила бездна бессознательности от исчерпывающего энергетического истощения, хотя девушка морально была готова к этому. Она не стала размышлять, чем вызвана его похвальная сдержанность, то ли искренней заботой о её здоровье,
Она погрузилась во вполне естественный сон в котором видела лица родителей, Эрика и особенно её удивило появление Уфира страстно обнимающего какую-то незнакомую женщину с прекрасным лицом и жестоким взглядом. Её волосы, словно чёрные змеи разлетались по ветру и дикий сумасшедший смех долго звенел в ушах даже после пробуждения.
Чтобы хоть ненадолго отсрочить вновь грозившее ей одиночество, Даша вызвалась проводить Кристофа до границы его владений.
Буря утихла, но дождь всё ещё продолжался и закутавшись в чёрный дождевик, принадлежащий Стефании она сидела верхом на чёрной лошади возле рубежа границы, видимой лишь тем, кто способен владеть магическим зрением. Когда фигура Кристоф исчезла вдали, она вопреки собственным ожиданиям не повернула к дому, а решила немного прогуляться, несмотря на ненастную погоду.
Даша медленно передвигалась вдоль линии обозначенной зоны. Мелкий острый дождь с холодным и пронизывающим насквозь ветром, мешал любоваться раскинувшимся вокруг однообразным пейзажем, суровым, но не лишённым очарования. Она подумала о том, как красиво здесь должно быть по весне, когда вся природа оживает и облачается в новый яркий наряд. В дожде краски менялись и блекли. Впереди вырисовывались очертания деревьев, сгибающихся под ветром, с пожелтевшими листьями на фоне покрытого серыми тучами низкого неба, и казалось будто оно достаёт своим краем до самых верхушек крон.
Когда они ехали сюда вместе с Кристофом, девушка пыталась представить, как ещё пару месяцев назад всё здесь зеленело, а с безоблачного неба сияло яркое солнце. Но сейчас было иначе. Ей довелось наблюдать лишь печальную картину увядания.
Поднявшись на один их холмов, Даша неожиданно увидела, как на встречу ей, по другую сторону пограничной линии, движется облачённая в длинный плащ, тёмная фигура всадника. Заинтересовавшись, она направила лошадь ему на встречу и через несколько минут столкнулась с Астаротом. Он всё-таки не забыл, искал её и сумел найти. Поравнявшись с девушкой, князь склонил голову в приветствии и окинул её насмешливым взглядом.
— Доброе утро. А я уж, признаться, начал беспокоиться…
ГЛАВА 20.
Кристоф вернулся через два дня и сразу же закрылся в оборудованном под лабораторию просторном чердачном помещении. Даша ощутила огромное облегчение от того, что наконец-то избавилась от чувства ответственности за хранение предмета, явно несущего некую магическую угрозу. Это ведь мир инкубов и Кристоф без сомнения лучше ориентируется в понимании тёмных сил, заключённых в чёрный череп, усыпанный драгоценными камнями, как будто зло требовало роскошного обрамления. Вот и пусть сам разбирается с этим.
Впрочем, если бы она могла хоть чем-то помочь…
Чтобы не чувствовать себя совсем бесполезной, Даша вместе
Чуть позже в её голове зародилась идея расписать пустую стену в столовой, чтобы оживить безликий интерьер. Стефания поддержала её, предоставив в Дашино распоряжение краски и все необходимые материалы. Девушка не страдала скудностью фантазии и не боялась проявлять творческий креатив. Не откладывая на потом она сразу принялась за дело, создавая собственную уникальную картину. Она рисовала местные окрестности, такими, какими, по её мнению, они должны были выглядеть в весеннюю пору. Из-под её тонкой руки, словно по волшебству являлись взору голубые аквилегии в сочной траве, покрывающей бескрайние просторы до самого горизонта. Деловитые шмели выглядывали из нежных лепестков колокольчиков и смотрелись настолько реалистичными, что казалось будто рядом слышался их певучий гул, а в воздухе порхали нарядные бабочки и перламутровые стрекозы.
Несмотря на непрекращающиеся дожди в их доме, с возвращением Кристофа царила атмосфера уюта и гармонии. Даше было ужасно приятно, когда он делал ей комплименты, искренне восхищаясь итогами её творчества.
— Кто учил тебя рисовать? — как-то поинтересовался князь.
— О, мне кажется, я рисовала всю жизнь. Зная какое удовольствие я получаю от занятия с рисунками, родители как-то отвели меня в художественную школу, в которой я занималась несколько лет. Эрик всегда говорил, что у меня развиты творческие способности. Хотя, он мог быть и не объективен. Ему нравилось всё, даже когда я рисовала чёртиков в блокноте, — призналась Даша.
— Полностью согласен с твоим приятелем. Может однажды и моё лицо появиться на страницах твоего блокнота, — пошутил Кристоф. Затем его взгляд вновь вернулся к картине на стене, — Ты знаешь, я тоже больше люблю, когда в долине зеленеет трава и светит солнце. Вот придёт весна и сама увидишь, насколько точно ты смогла передать дух, витающий в этой округе в разгар сезона.
Даше льстили его слова. Они казались ей своего рода обещанием совместного будущего. Но с другой стороны её терзала смутная печаль. Девушка чувствовала, как незримые нити связали её душу с демоном и знала, что расставание с ним обязательно причинит ей боль. Но несмотря на это Даша не утратила ещё надежду на возвращение в свой мир, в котором для инкубов уж точно не было места.
Иногда они занимались магией. Даша объясняла Кристофу технику управление воздушной стихией. Пусть она знала и умела совсем немного, но ей было ужасно приятно от мысли, что и она чему-то может научить этого столетнего демона.
Как-то поздним вечером, они лежали в обнимку на мягкой шкуре неведомого животного, расстеленной прямо на полу возле камина. Даша задумчиво любовалась лицом Кристофа и перебирала пряди длинных волос, скользящих словно шёлк по её рукам. Глаза инкуба были прикрыты, тело расслаблено. Огонь в камине потрескивал и отбрасывал оранжевые отблески на их обнажённые тела.