Кобра клана Шенгай
Шрифт:
А Хидео… ощущение, что он сам не помнит, что делает. Но это не может быть, парень ведь молодой.
Мой взгляд упал на тумбочку, где высилась стопка книг. Сверху лежала «Боги и демоны. Эпоха Гэдо». Пусть сейчас не рассмотреть названия, но я запомнила обтрёпанный корешок и смятый нижний уголок мягкой обложки.
Трёхрукий. Ошаршу. Плетунья.
Странные боги странного мира, где империя Тайоганори лежит на востоке.
Каждый из них непонятен простому смертному и в то же время знаком с колыбели. Здесь любят
Трёхрукий трепетно относится к клану Юичи. Наверное, именно поэтому на протяжении всей истории, во всяком случае, той, что описана в книгах и исторических хрониках, они держатся на плаву. Бывало лучше, бывало хуже, но всё же держатся. Юичи молятся не только Трёхрукому, но это уже другая история.
Плетунья благоволит к клану Шенгай. Благоволила… После того, как от клана практически ничего не осталось, сложно сказать, что богиня по-прежнему к нему добра. Мне дали шанс. Шанс вернуть величие Шенгаям. Это я понимала после двух видений. Только вот как это воплотить в жизнь, пока не могла даже предположить.
Ошаршу, который ни к кому не проявляет расположения. О нём было подозрительно мало информации. Словно попросту не хотели записывать. Или он сам делает так, что не остается никаких данных? Глупость, конечно, что бог следит за людскими записями, но я тут ничему не удивлюсь.
Трёхрукий. Плетунья. Ошаршу.
И…
Сердце внезапно заколотилось быстрее.
Дайске-с-костылём. Однорогий бог по прозвищу Хромой. Самый странный и непредсказуемый из всей четвёрки. Он защищал от голода и мора. И насылал их собственными же руками. Его звали колдуны и чернокнижники, когда затевали свои грязные дела. И к нему же обращались те, кто просил защиты от злых чар.
Действия Дайске-с-костылём не просчитать. Он отзывался тогда, когда считал нужным. И мог бросить в самый важный момент. Пусть Плетунья и единственная женщина основного пантеона, но даже её «решила, сказала, передумала» блекло на фоне поведения Дайске-с-костылём. Сохранилась легенда, что несколько веков назад Дайске помогал клану Юичи в войне против клана Дзэ-у. Хромой благоволил им, давал силу и уничтожал врагов. Но в разгар самой важной битвы неожиданно лишил своего благословения, и Дзэ-у одержали победу.
История, конечно, выглядит как сказка. Думаю, поступку бога есть обоснование. Безусловно, с точки зрения своей, малопонятной нам божественной логики, но есть.
Когда я в первый раз увидела изображение Дайске-с-костылём на странице книги, то чуть не свалилась с кровати. Чёрный силуэт был похож на того, кто появился в моем бреду после боя с цуми.
И голос. До сих пор помню это…
Маленькая безрассудная Кобра.
Бр-р-р. Кем бы он ни был, снова сталкиваться не хочется.
Я провела ладонями по лицу. Так, хватит размышлять. Утро вечера… уже ночи мудренее. Поэтому надо поспать. Завтра к тому же контрольная
Перед внутренним взором снова появились фигуры Коджи и Эйтаро в коридоре. Эти двое явно встречались раньше. И очень… очень не любят друг друга. Чувствовалось, как воздух простреливает невидимыми искрами. Не ошибусь, если посчитаю, что один другому с удовольствием бы свернул шею. Прямо дышать было трудно — настолько пропиталось всё вокруг ненавистью.
Надо будет по возможности выяснить. А ещё нужно отыскать Фэнго и устроить взбучку. Моих друзей трогать нельзя. Нельзя — и точка.
Я откинулась на подушку. Рукоять кайкэна по-прежнему удобно лежала в ладони. С ним мы словно были единым целым. Я — и кобра шамана и главы клана Шенгай.
«Ранее шамана и главы, — вдруг пришло осознание. — А сейчас — моя».
Аметистовые глаза тускло засияли во тьме, словно подтверждая ход мыслей. Да, именно так.
Я и кобра Шенгай.
Глава 2
— Это просто замечательно.
Голос Санта, сейванена его императорского величества, смотрителя Края Звёзд, свободного гражданина Тайоганори, звучал в каждом уголке директорского кабинета. Несмотря на то что интонация была ровной и спокойной.
Руки Санта сложены за спиной, он смотрел в окно. Потом медленно развернулся и взглянул на Тэцую. В серых глазах застыл лёд с вершин Западных гор. Ничего общего с тем обаятельным парнем-балагуром, что очаровывает женщин и находит общий язык с детьми, которым он временами выступает.
В смотрители абы кого не берут. Сейваненом не станет человек с мягким сердцем и славным характером.
— Не успеваем мы подъехать к школе Годзэн, как встречаем ученицу с уровнем рёку, которым можно снести половину леса. При этом ученица самостоятельно занимается отработкой летучих кандзи.
Сант сделал шаг вперёд. Его руки по-прежнему находились за спиной. Тэцуя готов был поклясться на домашнем алтаре, что в любой момент с пальцев сейванена могут сорваться не только кандзи, но и что похуже. Не зря у него широкие рукава, в которых так удобно прятать иглы, ножи и маленькие сюрикены.
— Ученики оттачивают свои навыки даже вне занятий. Это и есть цель школ — привить желание самосовершенствоваться без надзора преподавателей, — мягко ответил Тэцуя.
Не стоит спорить со смотрителями. Но и молчать — не лучший выход.
Ордо сидел у черного кристалла, скрестив руки на груди. Шапка-малахай лежала на столе, прямо на разложенных схемах обучения. Его лицо было неподвижно, шрам ярко выделялся на смуглой коже. Голова выбрита, только на затылке черные волосы заплетены в несколько косичек — прическа кочевников сагуру, живущих далеко на востоке. Как он оказался в Тайоганори — загадка. Впрочем, что здесь делает Йонри, уроженец севера, и Сант, усердно скрывающий своё происхождение, тоже неизвестно. Едва человек принимал перстень сейванена, он терял своё прошлое.