Кобра под подушкой
Шрифт:
– Хотите использовать их отлучку?
– Да. Пока русский будет у меня...
Профессор высунул голову из спальни.
– Лучше убейте их. Только чистенько.
Эймз усмехнулся.
– Пимброк ни за что не решится поднять на нее уку, она очень нравится ему. Не как шпионка, а как женщина.
– Насчет Лилиан у меня еще остаются сомнения - агент она или нет. Пимброк покрутил головой.
– Если агент, то неизвестно - нацистский или советский.
– А кто был тот немец в Эскориале?
– спросил профессор.
– Узнали?
– Нет, - ответил
– Я спрашивал у Синей бороды и у Си Джи Пи, оба ответили одинаково: никого там не было, мне это почудилось и обо всем этом нужно забыть навсегда.
Профессор промычал.
– Понятно. А этот призрак, случайно, не виделся с американкой?
– Нет, мы не спускали с него глаз. Если они и виделись, то, может быть, в Мадриде. Я надеюсь, что через некоторое время Пимброку удастся выведать все у Лилиан... между поцелуями.
– Должен сказать, что Лилиан, несмотря на все мои ухаживания, больше интересуется Эймзом, все время спрашивает о нем. Очевидно, пришла к выводу, что он более уязвим.
– Дело не в выводе, - сказал Эймз.
– Просто у нее хороший вкус.
Профессор вышел из спальни в визитке, держа в руке пальто. Он подошел к окну.
– Машина уже здесь. Принимайте все звонки и записывайте. Вернусь к десяти.
– Он надел котелок и стал натягивать перчатку.
– А все-таки советую вам, Лимброк, не разводить канитель. Мухин и Лилиан - русские агенты, это бесспорно.
– Арестовывать их неудобно, - заметил Эймз.
– Как-никак союзники.
– Угостите их, - профессор грациозно взмахнул рукой, - коктейлем с отравой, и как только удостоверитесь, что они готовые, поезжайте к ним и переройте вещи. Ручаюсь - найдете интересные бумаги. И вам ничего не будет, потому что победителей не судят. А насчет яда...
– он повернулся к Пимброку, - не мне учить вас, профессионального детективного романиста. Какой яд самый удобный?
Пимброк улыбнулся:
– Мышьяковистая кислота. Без запаха, цвета и вкуса.
III
Лилиан была в восторге от холостяцкой квартирки Пимброка рядом с трапезной колледжа. Ей все нравилось - и типично монастырские дворики с часовнями и гравийными дорожками, и кованые ворота колледжей, особенно колледжа Бэйлиол, и безмолвный слуга в черной ливрее, и узкие улицы Оксфорда, в которых еще сохранились запахи средневековья.
– Здесь такая благоговейная атмосфера, - произнесла Лилиан, нарезая ломтики лимона.
– Поневоле настроишься на молитвенный лад...
Мухин осматривал книжную полку.
– Вы верующий?
– спросил он у Пимброка.
Тот взбивал коктейль в шейкере. Перед ним на столе стояли графин, бутылки джина и вермута и содовый сифон.
– Вся эта церковная обстановка так действует, - Пимброк мотнул головой, - что хочется зарезать или отравить кого-нибудь.
Лилиан засмеялась.
– Теперь понятно, почему вы любите убивать людей на бумаге. Это правда, что из вашего университета вышла целая плеяда знаменитых детективных романистов?
– Да, Оксфорд дал миру Джорджа Коула, автора "Смерти миллионера", его преосвященство Рональда Нокса, составившего
Мухин стал разглядывать книги на самой нижней полке. Он сел на пол, подобрав под себя ноги. Промычав, он произнес:
– Писание детективных книг становится одной из традиций Оксфорда.
Лилиан стала загибать пальцы.
– Перечисляю английские традиции: дымные, неудобные камины - раз, судьи в комических париках - два, дворцовые часовые с их потешными притопываниями - три, котелки, украшающие до сих пор головы джентльменов, четыре, допотопный счет денег, с нелепыми, никому ненужными гинеями. В магазинах на них не считают...
– Они очень нужны, - возразил Пимброк.
– Стоимость драгоценных камней и гонорары писателей принято считать на гинеи. И не смейтесь над нашими традициями. Мы так привыкли к ним, что если они в одно прекрасное утро исчезнут, Англия тоже перестанет существовать.
Мухин, взяв книгу с полки, поднялся с пола и стал ходить по комнате.
– Вот интересная книга, здесь как раз говорится о традициях. Они нужны вам, потому что служат опорой для духа кастовости, пропитавшего весь общественный быт Англии. Принадлежность к той или иной касте связана с тем, какое учебное заведение вы окончили...
– Выходцы из Оксфорда и Кембриджа - высшая каста, - сказала Лилиан, поставляющая министров, послов, епископов и детективных писателей.
– Затем кастовое положение зависит от того, в каком квартале Лондона вы живете, - продолжал Мухин.
– Между обитателем района Мэйфэйр и жителем Ист-Энда - непроходимая пропасть. Делятся на касты и в зависимости от профессии. У всех каст твердо установлено, как надо разговаривать, как одеваться, где принимать пищу, как тратить деньги, как развлекаться...
– И в какой клуб ходить, - заметила Лилиан.
– Клубы - это чисто кастовые организации. И сообразно касте выбирают вид спорта. На высшей ступени спортивной иерархии стоят охота на лисиц, верховая езда и поло. На следующей ступени - крикет, теннис, яхта, регби и...
– Скуош и хоккей, - подсказал Пимброк.
– Еще ниже - футбол и ватерполо. А бокс и борьба - это для плебеев. Все, все регламентировано, освящено традициями.
– Мухин стал жестикулировать.
– И в политике у вас тоже существуют традиции. Например, балканская политика, которая в конечном счете была всегда направлена против России.
Проходя мимо Лилиан, Мухин нечаянно задел ее локоть и извинился. Пимброк бросил на него быстрый взгляд.
– Мистер Мухин сегодня в ударе, - громко сказала Лилиан.
– Такой красноречивый.
Мухин смущенно крякнул и плюхнулся на диван.
– Простите, я увлекся. Но эта тема меня очень интересует. Позавчера я слушал лекцию одного профессора Лондонского университета о семи сословиях английского общества, в частности о трех категориях высшей знати. К высшей категории относятся двадцать шесть герцогов, тридцать семь...