Кобра
Шрифт:
Остальные руководители подполья и Кобры беспокойно заерзали на своих местах, однако больше никто ничего не говорил. Это означало, что какой-то шанс убедить их еще оставался.
— Послушайте! — снова начал Дойч, стараясь придать своему голосу как можно больше убедительности.
— Я понимаю, что все звучит умопомрачительно, но уверяю вас, я видел Джонни, которого грузили на самолет, улетевший на юг. И вы знаете, что вряд ли они стали бы отправлять его в иное место, кроме своего госпиталя, если задумали препарировать его. Но у них что-то другое на уме, раз они оставили его
— Но сначала надо его найти, — терпеливо говорил Джекоб Дэйн. — Нужны данные о том, где приземлился самолет. Это фикция, что мы обнаружим его, расхаживая вокруг да около.
— Но почему? — возразил Дойч. — Любое место, куда его могли спрятать Трофты, может оказаться достаточно большим, в меру укрепленным и сравнительно незанятым. Хорошо, хорошо, согласен, что в той части города полно таких зданий. Но мы можем сократить их число.
— Предположим, что мы нашли это место, — заговорил Кеннет Мак-Дональд, Кобра из Западного сектора Кранака. — Бросить все наши силы на рейд, который очень просто может закончиться катастрофой? Если они проиграют, им будет достаточно убить его. Тогда сработает его самоликвидатор, и все здание вместе со спасателями взлетит на воздух.
— Может быть, они ждут от нас именно этого, — сказала Ама.
— Если бы они хотели устроить такую смертельную западню, им не потребовалось бы увозить его с завода Уолкера и сбивать нас со следа, — не согласился Дойч, стараясь подавить в себе ощущение, что проигрывает спор.
Он свирепо взглянул на Холлорана, но тот продолжал хранить молчание. Неужели ему все равно?
— Я вынужден согласиться с Кеннетом, — сказал Пейзар Обертон, руководитель сектора Мак-Дональда, — Мы никогда не просили вас спасать наших людей, поэтому было бы неразумно с нашей стороны сломя голову устремляться на юг, чтобы спасти кого-то из ваших.
— Это не корпорационные разборки, это война! — вырвалось у Дойча. — Похоже, вы забыли о том, что мы — Кобры. Мы — ваш единственный шанс выиграть эту войну и выбросить завоевателей с этой планеты.
— С этой планеты? — пробормотал Дэйн. — Не хотите ли вы сказать, что после этого официально оставите нашу планету?
Дэйн так никогда и не узнал, как близок он был в тот момент к смерти. Дойч с силой сжал зубы, чувствуя, насколько легко могли прорваться наружу его эмоции, накопленные за бесконечные месяцы сердечной муки и безысходности. Тогда шквал лазерного огня мог разрезать этого глупца пополам. Стоило только потерять контроль над собой.
Никто из штатских ничего не понимал и даже не делал попытки понять, что чувствует человек, когда видит промашки и глупость собственных земляков, становящихся причиной гибели тех, кого он считал своими братьями. Что чувствует человек, когда люди, которых он защищает, не хотят и шага лишнего сделать, чтобы ускорить освобождение собственной планеты. Что чувствует тот, кому приходится делить с ними их вину, потому что он сам их земляк.
Туман медленно рассеялся, и Дойч увидел перед собой собственные сжатые кулаки.
— Борг! — проговорил он и посмотрел на Вайссмана. — Ты возглавляешь этот сброд. Что скажешь?
Над
— Я понимаю, что ты испытываешь вину за случившееся, поскольку именно ты предложил совершить рейд на завод Уолкера. Но ты говоришь о чрезвычайно неравных шансах.
— Война — это всегда неравные шансы, — парировал Дойч. Он обвел взглядом комнату. — Вы знаете, что мне незачем спрашивать вашего разрешения, я просто могу приказать вам помочь мне спасти Джонни.
Холлоран разволновался.
— Имель, теоретически у нас есть такое право…
— Я не обсуждаю теории, — голос Дойча звучал спокойно, но был на грани срыва. — Я говорю о реальной силе власти.
Некоторое время в комнате царила мертвая тишина.
— Ты что, угрожаешь нам? — наконец спросил Вайссман.
«Да, черт возьми!» — чуть было не закричал Дойч, но в памяти его всплыла забытая сцена. Он увидел лицо Вильо, когда командир объявил ему об увольнении из отряда Кобр. Вспомнил он также и слова Мендро: «Неправильное применение наших способностей настроит против нас гражданское население Адирондака».
— Нет! — ответил он Вайссману, и чтобы произнести это слово, ему понадобилась вся его сила воли.
— Нет, конечно, нет. Я просто… Впрочем, не имеет значения. Вы все можете делать что, черт возьми, вам угодно. Я же собираюсь идти и искать Джонни.
Он в последний раз обвел глазами комнату. Пока он пересекал ее, направляясь к выходу, стояла мертвая тишина. Спускаясь по лестнице, он на секунду задумался о том, что скажут люди по поводу его взрыва. Однако особого значения это для него не имело. А чуть позже это и вовсе перестанет что-либо значить.
Войдя в черноту ночи, он насторожил все свои чувства, чтобы не прозевать патруль Трофтов, и направился на юг.
— Я полагаю, — сказал Джекоб Дэйн, когда смолк звук шагов Дойча, — что Самозванная Совесть Адирондака несколько запоздал с уходом.
— Заткнись, Джекоб! — посоветовал ему Холлоран, и в голосе его звучал стальной оттенок.
Он уже давно знал, что у каждого из членов подполья была своя манера мириться с присутствием Кобр, но отношение Дэйна, третирующего их с налетом высокомерия, превратилось в игру с огнем. Он, правда, сомневался, что Дэйн заметил это, но когда несколько минут назад руки Дойча сжались в кулаки, на какое-то мгновение его большой палец лег на ноготь указательного, что соответствовало боевому положению лазера, готового к открытию огня на полную мощность.
— На тот случай, если ты ничего не понял: все, что сказал Имель, справедливо.
— Включая и эффективность миссии по спасению? — фыркнул Дэйн.
Холлоран повернулся к Вайссману.
— Я заметил, Борг, что ты еще не принял решения относительно помощи членов подполья в обнаружении Джонни. Прежде, чем ты это сделаешь, позволь мне указать, что есть только одно сооружение Трофтов, о расположении которого мы не знаем даже приблизительно.
— Ты говоришь о призрачном фокусе? — нахмурилась Ама. — Это безумие. Джонни — бомба с часовым механизмом. Они будут полными идиотами, если поместят его в такое важное место.