Кобра
Шрифт:
— Ну, я… Да, кажется.
— Но вы говорили, что деньги пришли не с его обычного счета, а со счета в каком-то швейцарском банке.
— Да, но я… — Лиллиан Альварес поняла, что загнала себя в угол.
— Вам платят за работу в университете?
— Да.
— Кто платит? Дэвид Эдер?
— Нет.
— Тогда откуда вы узнали, что деньги пришли не с его обычного счета?
Лиллиан Альварес не ответила.
— Вы что-то от нас скрываете, верно?
Надя Клейнбои испуганно
Они стояли у ее кровати, оба с одной стороны.
— Не нужно нас бояться, — сказала Мбали.
— Мы пришли вам помочь, — подхватил Гриссел.
— Вы знаете, где мой брат? — Девушка была бледная, усталая и говорила хрипло.
— Нет. Но мы знаем, что он привез вас сюда.
— Как он?
— Как вы себя чувствуете? — спросила Мбали.
— Больно, — пожаловалась Надя, показывая на бок.
— Вы не против, если мы зададим вам несколько вопросов?
— Нет, не против… Мне сделали укол в предплечье. Не знаю, что мне вкололи. Я была очень сонная и не помню всего, что случилось…
— Пожалуйста, расскажите, что вы помните, — предложил Гриссел. — А если устанете, сразу скажите.
— Хорошо.
— Нам хотелось бы услышать все… — Гриссел замолчал, потому что зазвонил сотовый телефон. Он решил, что звонит его телефон, потому что на нем был такой же рингтон, но, дотронувшись до кармана, вспомнил, что его айфон выключен.
— Это мой телефон, — сказала Надя и посмотрела на сумку на стуле возле Гриссела.
Он нагнулся, открыл сумку, увидел, как светится экран телефона. Достал его.
— Вы знаете этот номер? — спросил он, передавая ей телефон.
— Нет. — Она взяла телефон, ответила: — Алло! — Немного послушала, потом ее лицо просветлело, и она воскликнула: — Boetie! Братик! Как ты?
Тейроне принял душ, переоделся в чистое. Пистолет засунул за пояс, под пиджак. Краденый кошелек, в котором так и лежала настоящая карта памяти, он сунул во внутренний карман пиджака. Затем взял мобильники номер один и номер два, разложил их по боковым карманам и отправился в торговый квартал на Сомерсет-роуд.
Ему не следовало слишком много думать о том, что произошло сегодня утром, потому что, слишком много думая об этом, он и допустил ошибку. Но Тейроне ничего не мог с собой поделать, место, где он сейчас находился, было недалеко от набережной Виктории и Альфреда, и он так живо вспомнил — как в него стреляли, как бежал, спасая свою жизнь, вспомнил пса, который набросился на него… Заново пережил страх и тот миг на станции в Бельвиле, когда он понял, что его сестру чем-то накачали. И его ужас, когда ее подстрелили. Это его так злило, что холодная ярость кольцами сворачивалась в голове. Жажда мести перевешивала все остальные его переживания.
По-прежнему думая о том, что произошло, он включил сотовый телефон у входа в продуктовый
Надин?! Позже он ругал себя за необдуманный поступок. О чем он только думал? Вот идиот… Он ведь собирался позвонить в больницу и попросить к телефону сестру Абигайль, но голова кружилась от жажды мести, и он устал, измучился. День выдался жуткий, сумасшедший день, вот он и расслабился. Телефон все звонил и звонил, и вдруг он услышал голос Нади и вздрогнул от неожиданности. Сердце у него екнуло. Интересно, одна ли она?
— Я в порядке, сестренка. А ты как?
— Ты где? Почему не здесь?
— Сестренка, как ты? Что говорят врачи?
— По их словам, мне повезло. Два сломанных ребра, небольшое кровотечение…
— Что тебе вкололи те гады?
— Не знаю, но я сразу стала очень dof, как будто поглупела. И очень хотелось спать. Мне сделали укол в предплечье… Где ты, братик? — Он услышал в ее голосе страх.
— Мне нужно кое с чем разобраться. Как только я все сделаю, приеду за тобой.
— С чем разобраться? Что сделаешь? Разве ты не отдал им то, что они хотели? Я не очень хорошо все помню, братик… Здесь сейчас полицейские. Пожалуйста, приезжай и поговори с ними!
Так он и думал, поэтому и позвонил с улицы. Хоть что-то сделал правильно… Не совсем разум потерял. Тейроне понимал, что пора кончать разговор, но ему не хотелось вот так все обрывать.
— Не волнуйся, ясно? Все будет хорошо. Ты, главное, выздоравливай. Только скажи, сколько их было — тех, кто тебя похитил?
— Тейроне, с чем тебе нужно разобраться?
Надя называла его полным именем, Тейроне, только когда злилась. То, что она может на него злиться, — хороший знак.
— Не волнуйся. Так сколько их было?
— По-моему, четверо. И нечего просить, чтобы я не волновалась! Какую карту они искали? И что у тебя может быть общего с такими, как они, Тейроне?
— Сестренка, я все тебе объясню. Я пытался кое-кому помочь, потом произошло досадное недоразумение… — Он замолчал. Сейчас не время для рассказов. Он даже не знал, что ей известно. Кроме того, рядом с ней сидят полицейские, они, наверное, навострили уши. Пора кончать! — Поправляйся. Тебе что-нибудь нужно?
— Мне нужно знать, что ты имеешь в виду, говоря: «Как только я все сделаю».
Тейроне вздохнул с облегчением. Голос у Нади почти нормальный. Можно надеяться, что она скоро выздоровеет!
И он совершил вторую ошибку — просто от облегчения и из-за того, что гнев и жажда мести по-прежнему пронизывали все его существо.
— Никто не имеет права обижать мою сестру! У меня есть кое-что нужное им. Я вступаю в игру. И им придется за все заплатить! — Последние слова у него просто вырвались, и он сразу же пожалел, что не прикусил язык.
— Нет! Братик, не надо! Они annerlike. Пусть с ними разбираются полицейские!