Кочевые дороги

Дубровский Виктор

Я притих, переваривая полученную информацию. Если раньше меня подмывало спросить, сколько девушкам годиков, то теперь это бессмысленно. Надо чиста по-мужски Таламата поспрашивать, как насчет растления несовершеннолетних. Ну и про гражданский кодекс узнать. Хотя поздно уже, я в своём окружении растлил всех, кого можно.

Подкатил к Таламату, начал разводить турусы на колёсах. Подвёл его к теме брачных обрядов степняков. Выяснилось, что народ сам умный, без всяких кодексов. Периодически кто-нибудь да и устраивает Ысыах, туда молодёжь едет. Если сама девушка выходит в хоровод, или начинает играть в "догони девушку", так значит можно и потискать её. Но за этим старшие братья следят или другая родня. Потискаешь, а на следующий день тебя в тихом месте встретит пара-тройка крепких парней и вежливо предложит пойти посвататься. Так что осторожно надо. Если нечем заплатить калым, то и соваться

опасно. И чем богаче род девушки, тем больший калым требуют. По одёжке, короче, надо протягивать ножки. Про моих женщин он тоже раскололся.

— Младших жен мужчина Старшего Рода берёт для ночной радости, а потом может подарить мужчине из Младшего Рода, как надоест. Для женщины это не позор, жить у мужчины Старшего Рода. Так всегда было. Потому что от мужчины Старшего Рода у женщины Младшего Рода детей не бывает. А мужчине Младшего Рода принимать в подарок жену тоже хорошо. Подарков много с хорошей женой дают. А если просто жену брать, надо самому большой калым платить. И плохому человеку жену не подарят, поэтому женщины охотно идут в дом Старшего Рода. Потом хорошего мужа дадут.

— Ты Старшего Рода, я вижу. У тебя лицо такое, — Таламат сделал неопределённый жест рукой, — и одежды, и вещи странные. У простых родов такого нет. И ведешь себя, как подобает не простому пастуху, а важному тойону. Если хочешь детей, то тебе надо жену из Старшего Рода брать, но шибко большой калым платить. Не знаю. Ещё, говорят, что Старухам надо богатые подарки делать.

Меня как-то совсем не привлекало тут еще детей заводить, в смысле, рано еще об этом думать. Когда станет точно известно, что домой дороги нет, то тогда и начну всякие матримониальные планы строить. Насчет того, что я стану состоятельным скотоводом и феодалом, я ничуть не сомневался. Если не остановят. Были у меня мысли восстановить деревню возле Пяти Пальцев, раскопать там колодец и будет вполне себе место для резиденции. Будет вода – будет жизнь. А кочевать что-то меня не тянуло. Не моё это, привык я к осёдлой жизни. Поставлю себе унитаз из белого фаянса, прикручу к ветряку генератор от самолета и будет у меня все прелести цивилизации. Кондиционер бы еще придумать, и больше ничего не надо бедному крестьянину. Это будет база. А дальше можно заняться исследованиями артефактов, они там, рядом. Так, глядишь, и домой дырку найду.

А Таламат тем временем продолжал меня просвещать по поводу половой жизни Старших Родов. Понизил голос и сказал:

— Сестра Улахан Тойона, посмотри, каждую ночь кого-то берет к себе в юрту. Нет ей мужчины из Старшего Рода. Как её муж погиб, так она как с цепи сорвалась. Старухи, говорят, не дают ей мужа.

Оказывается, есть еще какие-то Старухи, которые рулят раздачей мужиков бабам, надо себе зарубочку поставить, и то, что мужиков не хватает – вторая зарубочка, и разузнать что за ботва такая со Старшими родами. И вообще, пора бы познакомиться местной интеллектуальной элитой, поговорить о космогонии, а то от своих я слухи, большей частью, выслушиваю. В практическом смысле их советы незаменимы, а что касается теории, то тут дело швах. Приедем в город, надо будет университет найти или что тут у них.

Вечереет, становимся на отдых. Нашли место чьей-то стоянки с кострищем, расположились, поужинали всухомятку. Тело приятно ломило от благородной усталости, поспать бы минут шестьсот. Водки не хочется, перерыв в алкогольных упражнениях непременно пойдет на пользу печени, а половое воздержание от месяца до трех обещает новые порывы безумной страсти. Запал у меня прошел, что-то в лом стало окучивать своих козочек каженный божий день, гормоны уже не бушуют. Так что всё к лучшему. Поговорили с мужиками про бой с налоговиками.

У степняков есть принцип персональной славы, бзик просто. Непременно надо самому лично убить какого-нибудь злобного врага, и чем выше статус убитого, тем больше славы. Ключевое слово – лично. То есть, ему похрен интересы команды, он рвется вперед, чтобы любой ценой добыть славу в бою, порой мешая другим. Привожу пример Хараадая. Если бы он пошел на пару с кем-то, то вероятнее всего остался жив. И дальше приносил пользу отряду. И это их слабость – жажда славы и самолюбование. На этом можно играть сколько угодно, это сильнейшая мотивация. Но я вышибу из них этот индивидуализм, несмотря на то, что это в них воспитывается с детства, об этом поют акыны и на праздниках славят победителей. В командных играх от таких индивидуалистов, пусть непревзойдённых техничных игроков, избавляются в первую очередь. Война – это работа, а не пикник с девочками. Сейчас я их начинаю грузить о приоритете команды над личностью. Привожу пример Кураадая и Таламата, как в паре отработали. Оказалось,

что они братья. Я акцентировал на этом внимание, вы – теперь все братья. Добавил, про роль начальника в сражении. Что есть планирование и есть исполнение, и что впредь на меня, как на бойца не рассчитывали. У Мичила, похоже, образ Героя поблёк немного. Я не настаивал.

С утреца я всё-таки заварил кофе. Только сахара выдал минимум. Пусть привыкают к тонким изысканным ароматам.

— Ну-с, друзья мои, и куда мы теперь? — спрашиваю своих попутчиков.

— Сейчас выйдем на дорогу, потом через мост и будет город. К обеду дойдём, — отвечает Таламат, — а что это за трава?

— Это не трава, это ягода, кофе называется.

— Почему такой горький пьёшь, это же невкусно?

— Патамучта! — вот мой ответ, — Бодрит. Как привыкнешь – сам поймёшь.

Стал выяснять у Таламата про покупательную способность местных денег. Оказалось, что я вообще Крез. Овца стоит полтора таньга, если покупать в кочевье и самовывозом. В городе – три таньга. Верблюд стоит очень много, золотой. Но и везёт груза соответственно. Кони – по-разному, элитные скакуны до пяти золотых.

Выехали на пригорок и я слегонца удивился. Степь кончилась. Вдали виднеется полноводная река, а пойма и долины вокруг неё ни что иное, как сельскохозяйственные угодья. Сады, поля, небольшие деревеньки. Хорошо видна сетка оросительных каналов. Вах! Красота! И дорога. Не сельский кривобокий просёлок, как можно было ожидать, а выложенная гранитными плитами ровная автострада в четыре, этак, полосы. На дороге – люди, повозки. Через реку перекинулся арочный трёхпролётный мост на мощных каменных быках. Я присвистнул. Ничё себе дикари! Арка, наряду с куполом – одно из сложнейших архитектурных сооружений, отнюдь не для средних умов, и точно не для степняков. Однако Таламат никакого удивления не показал, а Мичилу и так всё было в новинку. Сколь открытий чудных… мне готовит эта земля? А на горизонте город. Поблёскивает куполами! И к нему идут акведуки, чёрт меня побери, длины невообразимой! Меня настигал когнитивный диссонанс. Но не настиг.

Мы выехали на ровную дорогу и направили коней в сторону Тагархай-сити, столицы земель Рода Белого коня. Мне в городе нужно пару вещей и можно будет возвращаться. У меня шиза в голове: верблюды, корабли пустыни, но я сам в них не разбираюсь. Таламат на мой вопрос покачал головой и предложил купить хороших коней. Мы проехали мост, почему-то неохраняемый и бесплатный, вылетели на финишную прямую, обсаженную мощными деревьями. Вокруг города, в радиусе примерно километров пяти, расположились, как мне кажется, гости столицы. Понаставили тут! от просто юрт, до украшенных всякими яркими полотнищами разноцветных шатров. Вблизи город тоже не разочаровал. Синие и золотые купола и черепичные крыши радовали глаз. Стены вокруг города нет, но я принял это как данность. И, что самое интересное, нет никаких пригородов, окраин и бидонвилей, в основном, сады. На въезде две будки напротив друг друга, четыре стражника, без энтузиазма взирающие на редкий людской поток. Не шмонают и денег не требуют. Как-то всё не по-средневековски. Мы въехали через южный пост, улица оказалась продолжением дороги, такая же прямая. Проспект, практически. Какой-то неправильный город. Ни кривых улочек в метр шириной, ни густых чинар посреди проезжей части, ни куриц в пыли Я просто в недоумении. Едем в центр, который хорошо определяется лазурным куполом, чиста Самарканд. Таламат поясняет, что это храм Тэнгри, и все города одинаковой планировки. Сейчас проедем центральную площадь, пересечение проспектов, там налево и будет базар и караван-сарай. Так и сделали.

Мичил с раскрытым ртом так до конца и проехал. Да и я от него не намного отличался. Проспект, рассекающий город насквозь, цветники, тротуары, фонтаны, клумбы и газоны. Между улицей и тротуарами высажены большие тенистые деревья, бордюры и живые изгороди отделяли спрятавшиеся в садах дома. Город, однозначно, был построен по плану и содержался в изумительном порядке. Я вздохнул. Тут цивилизация, люди вон по улицам шастают красиво одетые, весёлые, где-то, значит, есть и магазины, торговые центры, отели и бани. А я, простой скотовод, живу аскетической жизнью кочевника, покупать верблюдов приехал. Что-то я делаю не то. Не так живу. Надо было сразу рулить в город, с моими деньгами тут можно было спокойно жить, не напрягаясь, хоть три года. Все моя мягкотелость и доброта безмерная к братьям нашим меньшим. Еще я просёк фишку. Чем ярче у тебя одежда, чем больше на ней навешано побрякушек, золота, каменьев – тем к тебе больше уважения. Мой кинжал, видимо был уникальным произведением искусства, на него пялились все поголовно. Хоть провожают по уму, зато встречают по одёжке. Надо срочно менять гардероб.