Кочующий Мрак
Шрифт:
– Так. Но пока я не вижу противоречия. Старую королеву убивают - воцаряется новая. Или нет?
– Тридцать процентов - вероятность её благополучного воцарения, - мрачно отвечает Амрис.
– Семьдесят процентов - её убивают, и начинается психоклиматическая катастрофа, которую мы как раз призваны предотвратить. Пользуясь своим положением - ну, и деньгами, конечно, - я узнал детали заговора, добыл, скажем так, козырную карту заговорщиков и вывез её подальше. То есть, в Ксесс.
–
– переспрашиваю я.
– Да.
– Скажешь, что это?
– Долгая история, ещё успею рассказать, - отмахивается Амрис.
– Ладно. Но как ты смог узнать детали заговора?
Амрис улыбается самодовольно и одновременно печально.
– Люди слабы, когда им задают вопрос, начинающийся со слов «сколько вы хотите получить денег за то, чтобы…». Некоторое время они могут отпираться, но повторение вопроса с акцентом на том, что это не вопрос «будете ли вы говорить?», а вопрос «сколько вы хотите получить денег за эту информацию?» приводит к нужному эффекту.
– Печально это слышать, однако.
– Да. Но допускаю, что не всех можно купить. Вероятно, просто в ордене Мрака в Альдагоре такой специфический контингент, что их - можно.
– А ты занимаешься закупками при дворце, поэтому свободно распоряжаешься бюджетом, - понимаю я.
– Да.
– Что это дало по вероятным исходам?
– Принцесса выигрывает немного времени, и её шансы на воцарение увеличиваются до пятидесяти процентов, - мрачно отвечает Амрис, смотря в сторону и, похоже, думая о чём-то своём.
Я больше не могу это терпеть.
– Амрис. Мы здесь по делу, которое мы делаем вместе и от успеха которого зависит равновесие и процветание целого мира. Я имею право знать, что происходит. Скажи мне, что ты от меня скрываешь.
– Даже если после моего ответа ты с вероятностью в сто процентов отрываешь мне голову?
– Амрис смотрит на меня сложносочинённым взглядом, в котором есть и досада, и чувство вины, и надежда.
– Испытай меня.
– Как скажешь. Как ты думаешь, кто там принцесса?
Этот вопрос застаёт меня врасплох.
– В смысле?
– Ты знаешь, в каком смысле.
И тут до меня доходит.
– Да ладно!
Амрис кивает.
– Рэй-Йи?!
– Рэй-Йи, - подтверждает Амрис мою догадку.
– Откуда ты знаешь?
– Я видел её. И узнал.
– А она?
– Я видел её издали, она не видела меня. Ей нельзя меня видеть. С Киром Альгесом она, понятное дело, знакома, но, если она увидит меня в его теле, к ней вернётся полная память, и это воплощение потеряет для неё смысл. Я не могу рисковать.
Амрис опирает лоб на поставленную на локоть руку и закрывает глаза.
И
– Амрис, - медленно начинаю я.
– Правильно ли я понимаю, что ты уехал из Альдагора, чтобы, во-первых, с наибольшей вероятностью спасти жизнь принцессы Мрака, то есть, Рэй-Йи, или хотя бы выиграть немного времени, чтобы она сама как-то разобралась, а во-вторых, уберечь её от возвращения памяти, которое может испортить её планы на воплощение?
Амрис кивает. Открывает глаза и встречается со мной взглядом. Но ведь это ещё не всё.
– И на сообщения мои ты не отвечал по одной простой причине: за все четыре дня твоего пути из Альдагора в Ксесс ты ни разу не хотел увидеть меня, достаточно, чтобы отправить сообщение, потому что все четыре дня ты думал о ней.
Амрис продолжает смотреть мне в глаза.
Я делаю очень медленный вдох и очень медленный выдох.
Затем встаю, подхожу к двери, открываю её - наполненное радостью быть вместе тепло утекает наружу, и вместо него меня касается приходящий снаружи холод - и указываю Амрису на выход.
– Я же говорил, что ты оторвёшь мне голову, - печально улыбается Амрис.
– И ты правильно меня понял.
Амрис смотрит на дверь, цокает языком и откидывается на спинку стула. Я не двигаюсь с места.
– Карна, я тут на нелегальном положении. Мне некуда идти. Мрак уже слишком близко, и я не смогу пересечь границу, если выйду сейчас.
– Это воистину твои проблемы, - холодно отвечаю я.
– Ну, если меня поймают, то это будут общие проблемы, потому что это ставит под угрозу успех всей миссии.
Я молчу, продолжая указывать на выход.
Амрис с тихим рыком встаёт, срывает с верёвки и надевает рубашку, подхватывает свою куртку и направляется к двери.
– Вот поэтому в том числе так тяжело, когда я мужчина, а ты женщина.
Вот на этом я срываюсь. На следующем шаге к двери Амриса встречает моя пощёчина.
– Ау… - выдыхаю я, потряхивая рукой, чтобы успокоить жжение на ладони. Щека Амриса розовеет, но не поднимает руку, чтобы коснуться её.
– Я согласен, что я заслужил. Теперь я могу остаться?
Нет, вот драться я с ним точно не буду: он ловчее и сильнее. Хотя побить его, конечно, хочется.
– Нет. Ты можешь вернуться, когда ты захочешь увидеть меня. Не использовать меня, чтобы отвлечься от мыслей о ней, - мой голос звенит.
– Не использовать мой дом как убежище, потому что тебе больше некуда деться. Ты можешь вернуться, но тогда, когда ты захочешь прийти ко мне. Не «от неё», не «в мой дом», а ко мне, Амрис. Чувствуешь разницу?
Он смотрит на меня, опустив плечи, и молчит.