Код Атлантиды
Шрифт:
– А, ты разговариваешь по телефону. С Торном?
– Можно сказать.
Дуглас помахал перед ее лицом рукой.
– Привет, Рип!
– Кто такой Рип? – спросил Хаккетт.
Мейтсон, отойдя куда-то в сторону, выругался.
– Знаете, что это за кристалл? – с чувством проговорил Скотт. – Камень Бен-Бен.
Новэмбер села на кровать и протянула ему чашку кофе. Скотт почувствовал исходившее от нее тепло.
– Что это за камень?
Взяв чашку, Скотт провел пальцем по кристаллику С-60 и сделал глоток.
– Священный камень Бен-Бен
Хаккетт приоткрыл рот, собравшись что-то вставить.
– Какие именно, я не знаю, – проговорил Скотт поспешно. – Но рассказывают, что первые лучи солнца падали по утрам в Гелиополе именно на то место, где лежал Бен-Бен. В честь него на верхушку каждой пирамиды водружали позолоченный камень. Настоящий же Бен-Бен, из Гелиополя, которым украсили пирамиду Хеопса, исчез.
Бен-Бен произошло от слова, означавшего в переводе «возвышение». Отсюда же Бену, у греков считавшаяся фениксом – сказочной птицей, сжигавшей себя в старости и возрождавшейся из пепла. Бену – олицетворение Солнца. Оно разрушает и восстанавливает.
Хаккетт задумался.
– Возвышение… – произнес он протяжно. – Интересно, связано ли это каким-либо образом с отверстием в потолке прямо над камнем?
Сара мгновенно включила фонарь и осветила им потолок зала. Дыру она и не заметила.
– Идиотка!
Боб Пирс растерялся. Перед ним выстроилась целая шеренга экранов – в каждом происходило нечто непостижимое. Пачка выданных компьютером документов заметно померкла в его глазах на фоне видов найденного под сфинксом подземелья. И камня Бен-Бен.
Пирс принялся бормотать себе под нос, повышая и повышая голос и привлекая к себе все больше внимания:
– В девятом веке Ибн Абд Алхоким, арабский историк, а позднее Масуди, историк и путешественник, упоминали о древней мудрости, согласно которой Великую пирамиду построил египетский царь Сурид. Он жил за три века до Великого потопа. Считается, что все научные знания Сурид хранил в одном месте, которое якобы охраняли странные существа. Стражами их назначали жрецы. Обязанностью стражей было не допустить, чтобы знание попало в руки злодеев.
Мейтсон посмотрел на него вопросительно.
– Что это за существа?
Пирс пожал плечами.
– Не имею понятия.
Мейтсон окинул его неодобрительным взглядом.
– Боб, о чем это ты?
– О том, что слышал, представлял себе… – Его голос резко оборвался. – Да-да, вот этот зал… Именно таким он и возник в моем воображении…
Его никто уже не слушал. Мейтсон размышлял о другом. Склонившись к экрану вместе с Хаккеттом, он сосредоточенно наблюдал за тем, что происходит в подземном зале. Дуглас как раз велел команде рабочих двигать пирамиду к центру.
– Что ты думаешь по
– Думаю, – негромко произнес Мейтсон, наблюдая за приступившими к работе людьми, – зря они это делают.
Хаккетт посмотрел на него, изгибая бровь.
– Взгляни на планировку зала, – сказал Мейтсон. – На эти балки. Они явно должны соединиться с пирамидой и с полосой на полу. Мы-то знаем, на что способен кристалл, Джон. Чертов спутник сумел заснять его сквозь лед толщиной в две мили. Они ведь сейчас замкнут круг. Если им так срочно надо вынести отсюда пирамиду, лучше бы придумали другой способ. Весь зал выглядит как какой-то механизм.
Хаккетт нетерпеливо потер рукой подбородок. Мейтсон был прав.
– Да, – сказал Хаккетт. – Вполне с тобой согласен.
В это мгновение зазвенели часы у него на руке.
Заметно помрачнев, он посмотрел на Мейтсона и произнес единственное слово:
– Солнце…
Сара молча слушала обсуждения ученых. Механизм? Что они имели в виду? И про каких таких стражей идет речь? На душе у нее становилось все неспокойнее.
– Кто эти стражи? – спросила она. – По-твоему, здесь водятся какие-то существа?
Пирс только собрался было ответить, но его перебил послышавшийся из рации шум.
– Сара? Это Эрик, – проговорил Эрик тихо, словно был сбит с толку. Даже растерян.
Сара поднесла рацию ко рту.
– Да-да, я слушаю. Продолжай.
Эрик ответил не сразу.
– Мы проехали одиннадцать миль. – Шипение. Треск. Приглушенные звуки. – Черт, тут как-то странно.
По спине Сары побежали мурашки. Она с первой минуты почувствовала, что в этих туннелях небезопасно, и давно мечтала подняться на поверхность.
– Что ты имеешь в виду?
Прошло несколько секунд.
– Надписи закончились мили две назад.
– Что вокруг вас теперь?
– Похоже на графики.
Сара с минуту размышляла.
– Что ты сказал?
– Графики, – повторил Клемменс. – И громоздкие сооружения из углерода-60. Размером с дома. Но…
– Эрик? – позвала Сара.
Эрик не откликнулся. Рация замолкла, будто умерла.
Клемменсу казалось, он внутри гигантского изогнутого кулака, в котором перепутаны все пальцы – громадные куски углерода-60. Кулак точно удерживал разряд молнии. Энергия носилась внутри С-60, будто пойманная в бутылку.
Туннель вел в камеру, созданную из соединенных друг с другом пластов С-60. Швы были отделаны горизонтальными продолговатыми кусками светящегося углерода и темного гранита.
Два других мотоциклиста установили лазерные радиолокационные станции в противоположном конце камеры. Риноли вновь сел на мотоцикл, задумав проехаться по кругу и понаблюдать за волной энергии, пульсировавшей в стенах, но не устремлявшейся в туннель, в направлении сфинкса.
– Такое ощущение, что она попалась в ловушку, – объяснил Клемменс, и только тут до него дошло, что рация не работает.