Код любви на кофейной гуще

Светлова Анна

— Спасибо, — задумчиво сказала Анна Петровна, поправляя очки. — Знаете, ваше кафе напоминает мне литературные салоны прошлого века. Так и представляю, как здесь собираются поэты и писатели, а вы, Верочка, муза для них всех.

— Ну что вы, какая из меня муза? — отмахнулась я.

Между заказами я любила наблюдать за прохожими через окно. Даже в дождь это было особым удовольствием — смотреть, как люди перепрыгивают через лужи, или, наоборот, степенно перешагивают их, сохраняя достоинство.

Пока

Анна Петровна углубилась в книгу, я продолжила обходить столики, подливая кофе, подкладывая печенье и иногда украдкой записывая в блокнот смешные фразы, которые приходили в голову.

Первые строчки только легли на бумагу, когда колокольчик снова звякнул. Дверь распахнулась, впуская порыв ветра и высокого мужчину в тёмном пальто. Это был вчерашний хмурый посетитель.

Капли дождя играли у него в волосах. В руках его была сумка с ноутбуком, которую он бережно прижимал к груди.

Что-то в его облике заставило меня замереть с ручкой в воздухе. Чёткий профиль, упрямый подбородок, сосредоточенный взгляд. Вошедший двигался с какой-то кошачьей грацией, уверено и плавно.

Он занял столик у окна. Расстегнув пальто, аккуратно извлёк из сумки ноутбук и разложил бумаги. Каждое движение выверено, ничего лишнего. Я поймала себя на том, что наблюдаю за мужчиной слишком пристально, и смущённо отвела взгляд, делая вид, что протираю и без того сияющую чашку.

— Добро пожаловать в «Уголок», — произнесла, подойдя к столику. — Что будете заказывать?

Мужчина поднял глаза. Серые, пронзительно-холодные. Взгляд, от которого внутри всё сжалось.

— Двойной эспрессо, без сахара, — голос звучал низко и уверенно.

— Что-нибудь из выпечки? Сегодня свежий яблочный пирог.

— Нет, благодарю, — отрезал, возвращаясь к документам.

Я кивнула и направилась к кофемашине. Готовить кофе — моя маленькая магия. Каждая чашка — произведение искусства: немного любви, щепотка внимания и быстрое движение рук. Я тщательно отмерила зёрна, утрамбовала их в холдер и стала ждать. Аромат свежесваренного кофе наполнил воздух, обнимая каждого гостя.

Вернувшись с эспрессо, аккуратно поставила чашку перед посетителем.

— Ваш кофе, — произнесла я. — Если что-то понадобится, я рядом.

Мужчина кивнул, не отрываясь от работы. Я вернулась к обязанностям, время от времени поглядывая на незнакомца. Что-то в нём притягивало взгляд.

Дневная суета захватила кафе. Я порхала между столиками, принимала заказы, готовила кофе, разносила выпечку и успевала перекидываться парой фраз с постоянными клиентами. Телефонный звонок застал меня в момент, когда я готовила очередной капучино.

— Алло? Да, мам, я помню про встречу... Да-да, буду вовремя...

Разговаривая, продолжала работать,

но мысли о предстоящем семейном ужине (где мама наверняка представит мне очередного «идеального кандидата в мужья») настолько захватили сознание, что я не заметила, как переполнилась чашка. Горячий кофе потёк по стойке.

— Ой-ёй! — торопливо схватила полотенце, пытаясь остановить потоп.

Отключив телефон, быстро приготовила новый капучино и направилась к столику, где ждал заказ. Проходя мимо незнакомца, подняла взгляд, не заметив сумку, оставленную кем-то на полу.

В этот миг время словно замедлилось. Нога зацепилась за ремешок, тело потеряло равновесие, а руки взметнулись вверх. Горячий кофе взмыл в воздух, описывая идеальную дугу, и устремился... прямо к столику незнакомца.

Звук разбивающейся чашки прозвучал как выстрел. Коричневая жидкость разлилась по поверхности стола, опасно приближаясь к открытому ноутбуку. Несколько капель всё же попали на клавиатуру. Мужчина среагировал молниеносно — подхватил компьютер, пытаясь спасти его от кофейного потопа.

— Господи! Простите, пожалуйста! — бросилась к столику, лихорадочно вытаскивая салфетки из кармана фартука. — Я такая неуклюжая! Ваш ноутбук пострадал?

Незнакомец медленно поднял глаза и одарил меня взглядом, от которого у меня мурашки поползли по коже.

Глава 4. Латте со вкусом льда

— Вы всегда так эффектно обслуживаете клиентов? — голос звучал с нескрываемым раздражением, резко и холодно. — Или это особая техника вашего заведения?

Щёки вспыхнули. Жар стыда разлился по лицу, шее, добрался до кончиков ушей.

— Я действительно очень сожалею, — пролепетала я, лихорадочно вытирая кофейные лужи салфетками. — Позвольте, я всё уберу...

— Благодарю, я справлюсь сам, — отрезал мужчина ледяным тоном, выхватывая салфетки. — Будьте добры, просто... принесите мне новый эспрессо.

Каждое слово, произнесённое с ледяной вежливостью, било точнее пощёчины, не оставляя места для оправданий. Я застыла, не зная, что сказать. Внутри поднималась волна возмущения, смешанного со стыдом.

— Кирилл Александрович, не будьте так строги, — вдруг раздался спасительный голос Анны Петровны. Она отложила книгу и смотрела на нас. — Подобное с каждым может случиться. В моей педагогической практике и не такое бывало.

«Кирилл Александрович?» — мысленно повторила я, запоминая имя.

— Анна Петровна, я ценю ваше заступничество, — Кирилл слегка смягчился, — но эти документы готовились всю ночь. Если бы не моя реакция...

— Простите меня ещё раз, — я наконец обрела голос. — Позвольте загладить вину.