Код одиночества
Шрифт:
– Более того, мерзавец не желает отступаться от вас, – сообщил генерал, и Варя, открывшая глаза, увидела, как у него заходили под кожей желваки. – Поэтому выход один – застрелить его.
– Нет, что вы! – вскрикнула Варя испуганно. – Прошу вас, не смейте и думать о таком!
– Ну почему же? – ответил медленно Веселовский. – Негодяй заслужил смерть, а вместо того он является одним из руководителей нашей страны и партии.
– Я запрещаю вам даже думать о подобном! – сказала Варя. – Если нас кто-то услышит и на вас накатают донос...
– Я не боюсь доносов, – ответил
Глава 30
Генерал замер около кровати, его лицо было чрезвычайно одухотворенным. Что ждет ее, если она скажет «нет»? Роль любовницы наркома внутренних дел Лаврентия Берии, человека, который был ей омерзителен. А если она скажет «да»...
– Варвара Ивановна, я понимаю, что мое предложение является для вас полной неожиданностью, но поверьте мне, я ни в коем случае не хочу воспользоваться вашей слабостью, – сказал генерал таким тоном, что Варя тотчас поверила ему. – Я люблю вас, а вы меня – нет, и это вполне естественно. Я предлагаю вам стать моей женой только с одной целью: тогда пузатый мерзавец отстанет от вас, потому что вступать со мной в прямую конфронтацию он побоится. Я прекрасно понимаю, что не вправе ожидать от вас взаимности и на что-то рассчитывать, но защитить вас от притязаний бесчестного труса я просто обязан. Вы...
Он смутился, и Варя отметила, что смущение генералу Веселовскому к лицу.
– Вы станете моей супругой только на бумаге, я ни к чему не стану принуждать вас, и если вы скажете один раз «нет», клянусь, никогда не посмею отяготить вас своей назойливостью. Квартира у меня большая, у нас будут разные спальни, я часто в разъездах...
Веселовский смолк и опустил взор. У Вари на глаза навернулись слезы – этот замечательный человек готов рискнуть своей карьерой и своей жизнью ради нее!
– Я... – заговорила Варя хрипло, – я согласна!
Их зарегистрировали тем же вечером: работница загса прибыла в госпиталь Генерального штаба всего через двадцать минут после того, как поступил звонок от генерала Веселовского. Невестой оказалась не кто иная, как знаменитая актриса Варвара Птицына. Так 24 ноября 1940 года Варя стала женой генерала Веселовского. Она решила, что не будет изменять фамилию, и муж был с ней полностью согласен:
– Варвара Ивановна, я понимаю, что ваша фамилия своего рода торговая марка. Да я сам, признаюсь, буду сбит с толка, если увижу плакат с вашей фотографией и надписью «Варвара Веселовская» вместо «Варвара Птицына».
В начале декабря, покинув госпиталь, Варя затеяла переезд на квартиру к мужу. Их спешная свадьба вызвала
Страхи оказались беспочвенны: нарком не предпринимал ни малейших поползновений. Окольными путями Варя узнала о странном инциденте, который, как утверждали столичные сплетницы, разыгрался в конце ноября: вроде бы генерал-лейтенант Михаил Порфирьевич Веселовский, заместитель начальника Генерального штаба, заявившись в кабинет наркома Берии, приставил к его голове свое табельное оружие и велел принести некую клятву, обещая в противном случае снести тому череп. Сплетня была настолько невероятна, а ее распространение так опасно, что далеко не все были в курсе произошедшего. Те же, кто относился к числу посвященных, уверяли, что слух – не что иное, как злобная выдумка врагов Лаврентия Павловича.
Когда Варя, набравшись мужества, спросила у мужа, было ли подобное в самом деле, тот, отвернувшись, отрывисто произнес:
– Да, все было именно так.
Варя впервые за два месяца совместной жизни бросилась Веселовскому на шею, поцеловала его в щеку и воскликнула:
– Спасибо! Спасибо, Миша! И вы... и ты действительно спустил бы курок прямо в кабинете у... наркома Берии?
Михаил Порфирьевич, чрезвычайно довольный тем, что жена назвала его «Мишей» и на «ты» и к тому же обняла и поцеловала, ответил:
– Если бы он не поклялся именем товарища Сталина, что больше не посмеет и взглянуть на тебя, то я бы пристрелил его, как бешеного пса. Конечно же, меня бы судили как врага народа, а возможно, даже и до суда дело бы не дошло – охрана расстреляла на месте, но я бы знал: он получил по заслугам.
– И нарком Берия дал такую клятву? – спросила Варя, чувствуя к мужу не только бесконечную благодарность, но еще что-то иное, трепетное, нежное.
Веселовский усмехнулся и пояснил:
– Ну, московские сплетники знают не обо всем, что разыгралось в кабинете мерзавца. Или знают, но, трясясь за свои шкуры, молчат. Нарком внутренних дел не только поклялся именем Сталина, но еще и от страха напустил в штаны. Вот что было сильнее любых обещаний!
Варя звонко расхохоталась. Внезапно страхи последних месяцев исчезли, как будто кто-то провел мокрой губкой по испещренной мелом доске. Варя поцеловала мужа, на сей раз не в щеку, а в губы. Генерал хрипло пробормотал:
– Варвара Ивановна... Варя... Варюшенька... Я не хочу, чтобы ты делала что-то, в чем позднее раскаешься...
– Товарищ генерал, как вы можете так говорить? – гневно воскликнула Варя. – Я уверена в том, что делаю, как никогда в жизни! Мы муж и жена, но спим в разных спальнях и видимся не больше пары часов в день. Я понимаю, что у тебя много работы, но считаю, что несколько свободных часов надо использовать более рационально!