Код операции - ''Тарантелла''. Из архива Внешней разведки России
Шрифт:
По представлениям Богомольца, Кароль не вполне доверял некоторым сановникам, занимавшим ключевые посты в правительственных ведомствах Румынии, и хотел иметь независимый канал информации. Биано он, очевидно, доверял, поэтому и поручил ему привлечь к этой работе Богомольца. Богомолец посылал свои аналитические доклады на обусловленный адрес. Несмотря на то что все это должно было быть совершенно конфиденциально, факт каких-то его личных отношений с королем Каролем стал известен Мурузову, который предложил Богомольцу передавать ему копии посылаемых в Бухарест сообщений. Тот определенных обещаний не дал.
Параллельно с этим наладились отношения и с поляками. Польский Генштаб прислал для работы в Париже офицера, которому было поручено поддержание связи с Богомольцем. Время от времени туда наезжал и Незжбицкий. Он сетовал на то, что в отделе не очень хорошо обстоит дело
На одной из встреч польские представители поставили задачу склонить к невозвращению на родину кого-либо из советских служащих, предпочтительнее дипломата. Вышли вроде бы на подходящую кандидатуру человека, который был известен еще по работе в советском торгпредстве в Турции, а теперь работал в советской миссии в Бухаресте. Нашли и подходящего агента из числа невозвращенцев, который согласился участвовать в мероприятии. Но операция провалилась.
Старые связи ослабевали и терялись. Практически прекратилось поступление информации из Берлина. Весьма скудные сведения приходили и от организации «Крестьянская Россия», находившейся в Праге, хотя фон Гольц и прилагал старания. Богомолец попытался реанимировать свои отношения с «Братством русской правды», но и эти возможности исчезли. Кое-какую информацию он получал за счет сугубо личного знакомства с одним из влиятельных членов братства. Тот был убежденным противником Советов, но тем не менее вынужден был поспешно бежать из Берлина, ибо не проявил должной симпатии к нацизму. Богомолец приспособил его к обобщению разнокалиберной информации о Коминтерне.
В отличие от румын, которые были довольны Богомольцем, занимавшимся темами, представлявшими интерес для сигуранцы и двора, 2-й отдел польского Генштаба был, как он понимал, не очень-то удовлетворен результатами его работы. Она не восполняла тот пробел, который возник при сокращении деятельности ближнего направления, то есть непосредственно на сопредельной с СССР территории. Англичане отказались от услуг Васильева, и он, как стало известно Богомольцу, вернулся в Бухарест. Позже Васильев оказался в Вене, где, по слухам, сотрудничал с немцами. Богомолец допускал, что на этот счет была договоренность между румынами и немцами, поскольку Мурузов приблизительно в это время, по его данным, пошел на обмен информацией с германскими службами. Не исключал Богомолец и того, что Васильев действовал по английскому сценарию.
И все-таки обстановка пока складывалась для Богомольца относительно неплохо: нашел новых хозяев, платили. Нужно было оценить с этих позиций все свои возможности, приспособиться к конкретной ситуации, отличавшейся от требований СИС. Поскольку агентурной разведкой против СССР в основном занимались 2-е отделы генштабов, то и уклон развединформации должен быть соответствующим. В какой-то мере Богомолец, к своему сожалению, возвращался к тому, что он уже «проходил» много лет назад, но ничего не поделаешь. Более того, теперь и в Польше, и в Румынии он жил не постоянно, а бывал наездами, однако так больших успехов не достигнешь. Но это не главное. Приходилось скрепя сердце восстанавливать связи с источниками, которые он считал уже пройденным этапом. От увлекавшей его серьезной политической информации нужно было возвращаться к изучению возможного театра военных действий, именно так в генштабах Румынии и Польши рассматривались некоторые регионы Советского Союза. Это подтверждалось и в настроениях высокопоставленных военных этих стран, о чем Богомолец знал. В Румынии некоторые генералы стали все чаще посматривать на Германию как страну, которая поможет румынам решить их территориальные проблемы с СССР.
Занимаясь такими делами, Богомолец неизбежно вновь выходил на агентуру ОГПУ, теперь НКВД, которая долгое время освещала его разведывательную работу, вплоть до отъезда из Румынии. С этой агентурой уже работали другие люди, но под контролем румынских служб. Там не возражали, чтобы их старый хороший знакомый господин Богомолец попытался
Агент «Тамарин», например, по-прежнему служивший в румынской военной разведке, доложил, что его пригласил к себе Мурузов, сказав, что приехал двоюродный брат «Тамарина». «Тамарин» сделал большие глаза, так как никогда не слышал о таком своем родственнике. А когда его попросили пройти в соседнюю комнату, он увидел Богомольца. Почти театральная мистификация показалась совершенно неуместной, но нормальный разговор состоялся. Богомолец сказал, что, как и раньше, убежден в честности «Тамарина», поговорили о делах. Богомолец поинтересовался, в частности, возможностью использования людей «Тамарина» в качестве связников для ходок в Москву. Тот обещал Богомольцу подумать. Естественно, что в Центре сразу же были приняты меры для установления агентом возможно более близких отношений с Богомольцем, с тем чтобы иметь возможность отслеживать его работу с территории Румынии и Польши.
Другой агент ИНО — «Консул», встреча с которым состоялась также по инициативе Богомольца, сообщил, что у него был дружеский ужин с Богомольцем, тот немного посетовал, что старые друзья, к которым он относит и его, стали забывать своего прежнего шефа. «Консул», следуя указаниям Центра, не соглашался, говоря, что по-прежнему питает к Богомольцу уважение. Богомолец горячился, явно набивая себе цену, говорил, что англичане еще не раз пожалеют, в то же время хвалился английскими паспортами — своим и жены. Очень доволен высоким мнением о нем «Консула». Потом встретились еще раз в кафе «Элита», и Богомолец прямо поставил вопрос о возобновлении сотрудничества, против чего агент не возражал. Богомольца интересует военная, экономическая и политическая информация, он готов платить. Он уверен, что еще выплывет. Богомолец призывает «Консула» быть осторожным, так как в связи с установлением между Румынией и СССР дипломатических отношений и приездом в Бухарест советской миссии «ГПУ всю братию перекупит, поэтому лучше быть подальше от той публики, которая связана с румынской разведкой». «Консул» сообщил, что незадолго до приезда сотрудников советского полпредства в Бухаресте открылось подозрительно много «русских» кафе, ресторанов, баров, например «Наш уголок», «Шехерезада», «Рай», «Урс-поляр», которые, по сути дела, являются филиалами сигуранцы и предназначены «для уловления соблазнами наивных, изголодавшихся по культуре большевиков-полпредчиков». Информация, как в таких случаях говорится, принята к сведению для учета в работе по обеспечению безопасности советских сотрудников в Румынии.
ИНО вносит коррективы в систему продвижения по контролируемым каналам дезинформационных материалов и сведений. Учитывая их характер, они составляются по согласованию с командованием военных округов, и решение об их реализации делегировано территориальным разведотделам НКВД, у которых на связи находится соответствующая агентура, а Центр координирует эту работу.
Наркому доложено, что Богомолец вновь находится на содержании румынской военной разведки, перед ним поставлена задача возобновления прежней активной работы по СССР. При этом румыны, убедившись в малой продуктивности работы через связников и в сложности ее осуществления после признания Румынией СССР, стремятся наладить получение интересующей их информации через европейские страны, используя, в частности, и возможности Богомольца. По этой же причине Богомолец стал связываться с известными ему источниками, часть которых является нашими подставами, и ищет новые информационные каналы.
Побывав в Варшаве, Богомолец договорился о посыпке связника к летчику, которого он, так же как и Вишневского, «передал» полякам. Попросил послать ему советские деньги — 5 тысяч рублей в порядке компенсации за его длительную и бесперебойную работу. Поляки, указав на то, что последние материалы агента не очень интересны, тем не менее от его услуг не отказывались. Обещали помочь послать связника за материалами и с наличными рублями. Но после немалой проволочки выяснилось, что связник по каким-то причинам не пошел, а деньги переведут по внутренней советской почте. Приходилось мириться, за музыку платил не Богомолец.
Информация, поступавшая от Вишневского, видимо, не очень интересовала 2-й отдел, хотя сведения, исходящие из НКИДа, были расценены положительно. Богомолец уже подумывает, не передать ли его румынам. При очередной поездке в Бухарест надо будет обсудить этот вопрос с Мурузовым.
Богомолец получил письмо от Калужского, тот настаивает на присылке связника за объемными материалами, которые он не в состоянии отправить почтой, и требует денег. Придется оторвать от себя и послать энную сумму.