Код знали двое
Шрифт:
– За это я меньше всего волнуюсь. Я волнуюсь за судьбу одной пластиковой карточки…
– Какой карточки? Перестаньте, в самом деле! То вы на меня убийство вешаете, то карточка какая-то!
– Назначайте время и место – я вам все объясню.
– Ну ладно, перезвоните минут через десять. Я разгребусь, и мы с вами где-нибудь встретимся.
Я смотрела через дорогу в ожидании машины господина Фролова. Как я помнила, по городу он передвигался на темном «Лексусе». Через дорогу смотрела потому, что там
Размышляла я сразу о двух вещах – все же в Сергее Петровиче погиб актер. «Какая карточка!» Фи! Если я сделала правильный вывод, что братец работает на него, а это не вызывало никаких сомнений, то ничего, кроме этой самой карточки, дома у меня он искать не мог. Сам по себе обыск, который они устроили, мероприятие дурацкое. Но мне оно кое-что дало: я поняла, что на поле играет не одна команда, а, по крайней мере, две. Откуда Фролов узнал про деньги и какой ему прок от карточки, если он не знает кода, еще предстояло узнать.
Я еще раз окинула взглядом противоположную сторону, затем посмотрела на часики. Вдруг сотовый выдал звонок.
– Татьяна Александровна, я у «Авроры». Вы где?
– Сейчас подойду, – отозвалась я, отключила связь и вышла из машины.
Мне нужно было перейти на другую сторону. Пока дорогу преграждал поток машин, я ждала зеленый сигнал светофора и думала, с чего начну разговор.
«Лексус» я нашла за углом, у гипермаркета «Аврора». Фролов даже не поздоровался. Только повернулся в пол-оборота, показывая, что готов слушать.
– Здравствуйте, Сергей Петрович! – вынуждена была сделать первый шаг я.
– Здравствуйте, – буркнул он в ответ.
– Серебристая «Мазда», номер семьдесят сорок один, вам случайно не знакома?
– Нет, а что, должна?
– Конечно, она вашему брату принадлежит, насколько я успела заметить.
– Да, в самом деле?
– Послушайте, Сергей Петрович, не будем ходить вокруг да около. Вы, как и все остальные, мечтаете получить кусок пластика с четырнадцатью миллионами рублей. Для того ваш братец торчал у моего дома, залез ко мне в квартиру.
– Слава залез к вам в квартиру? Вы ничего не придумываете?
Мне уже порядком надоело, но я сдержалась.
– Сегодня утром, около одиннадцати, я видела, как он заходил в подъезд покойного Кушинского. Что, вы мне скажете, что у него в этом доме родственники или друзья живут?
– Да нет же, – дернул плечом Фролов. – Я попросил его съездить. Сыну вряд ли нужна коллекция отца, а я купил бы ее с удовольствием. Только он никого дома не застал, заехал ко мне, мы поговорили о том о сем, а дальше каждый занялся своими делами.
«Как все просто!» – мысленно усмехнулась я.
– Только у меня никаких марок нет. Что, скажите, у меня тоже можно было искать? Не вяжется, господин Фролов. Впрочем, я все поняла, – прохладно заметила в ответ, открывая дверцу. – Только я знаю, где карточка Кушинского.
– Где же?
– Вот вы и попались, Сергей
Он надолго задумался, настолько долго, что я уже было решила его потормошить, когда он наконец произнес:
– Ну, ладно. Хотя вы ничего, помимо неприятностей, мне не принесли, я готов кое-что с вами обсудить.
– Слушаю вас внимательно.
– Насколько я могу о вас судить, человек вы энергичный. М-да. Так вот, вы уже, наверное, в курсе, что за свою свободу мне пришлось изрядно заплатить.
– Догадываюсь, – заметила я в свою очередь.
– Но вот подвернулся случай восстановить справедливость и вернуть утраченные деньги.
– Каким образом вы узнали про этот случай… про карточку, которая была у Кушинского?
– Сначала от него самого. Тем утром я был у него, и мы вновь крупно поговорили. Ну, он мне и выдал: вот, говорит, посмотри. Совал ее в нос мне – кто, говорит, тебе это отдаст? На халяву, кричал, на подготовленное место залезть хочешь! А потом, когда я думал, что для меня все уже закончилось, мне позвонил Леня Горчак. Вы знаете его?
– Мы встречались.
Господин Фролов вновь задумался. Я так понимала, он размышлял, что мне можно сказать, а что лучше придержать при себе. Я ему долго не мешала, потом не выдержала и, дабы ускорить процесс, заметила:
– Сергей Петрович, я знаю гораздо больше, чем вам кажется, потому можете говорить смело. Вряд ли вы какую новость сможете мне сообщить.
Сказав так, я, конечно же, лукавила: знала далеко не все, а лучше сказать – совсем мало, лишь то, что соизволил поведать Брюнет. Об остальном только догадывалась. Вот и в отношении Фролова у меня были сплошные предположения.
– Ну, Сергеева вы тоже знаете, я так понимаю?
– Это который больше известен как Брюнет? – наобум выстрелила я и попала.
– Он самый, – подтвердил Сергей Петрович. – Вот этот самый Брюнет, будь он неладен, имеет нехорошее свойство портить людям жизнь…
«Это уж точно!» – мысленно согласилась я.
– Так уж получилось, что Леня давно связан с этим самым Брюнетом. Но он ему не доверяет.
– И потому обратился к вам, чтобы вы нашли за вознаграждение пропавшие четырнадцать миллионов, – с нескрываемым сарказмом закончила я.
– Ну, не совсем так, но примерно где-то около, – опять же подумав, наконец согласился он. И тут же вслед поинтересовался: – А о деньгах вам известно тоже от Лени?
Теперь уже задумалась я. Вообще-то интересная получалась игра: мой бывший работодатель старался сказать как можно меньше, а узнать как можно больше. Тем же самым занималась и я. Эдакое, знаете, интеллектуальное перетягивание каната. К тому же следует прибавить, что я не верила господину Фролову. Слишком уж все интересно получалось: «попросил найти». Фу! Детский сад какой-то! Тут что-то другое! Но, поскольку мое чувствительное нутро аргумент в таком разговоре несерьезный, пришлось проглотить фроловскую ложь. И уже думать, что в свою очередь сказать.