Кодекс чести
Шрифт:
Они вышли на улицу. Ваняшин заждался их.
– Вы чего там, чаи гоняли? – спросил он, усаживаясь за руль «Волги».
Федор ничего не ответил. Майор Туманов сейчас выглядел угрюмым и недовольным. Под стать ему и Грек, который огрызнулся на вопрос лейтенанта:
– Ага. Пили. С баранками. Жаль тебя не было.
Когда машина тронулась, Федор сказал Ваняшину:
– Леша, а ну-ка сделай кружок и остановись вон у того дома. Посидим немного, понаблюдаем за подъездом. Сердце мне подсказывает, что с пиджаком я
Грек вежливо спросил:
– Николаич, а сердце тебе не подсказывает, когда владелец этого пиджачка соблаговолит уйти от мадам Овечкиной? Или мы тут будем торчать весь день и всю ночь? Ведь тот тип может осесть у нее надолго.
Туманов хитро улыбнулся.
– Надолго осесть ему там не получится. Мы его выгоним оттуда.
Грек тоже посмотрел на Туманова с улыбкой. Только в ней была заметна не хитрость, а откровенная насмешка над майором. И чтобы она более впечатляла, Грек кивнул головой и произнес:
– Угу. Значит, выкурим? Интересно как?
– Элементарно, Ватсон, – сказал Туманов, покопавшись в своей записной книжке, отыскал в ней номер домашнего телефона, который ему дала мадам Овечкина, когда ее привозили на опознание тела супруга. Теперь набрав на своем мобильнике этот номер, Федор протянул трубку Ваняшину, сказав шепотом:
– Как ответит, спроси, приезжал ли к ней майор Туманов?
Пока не очень-то понимая суть происходящего, лейтенант взял трубку мобильника и, услышав женский голос, заговорил официальным тоном:
– Добрый день. Это квартира Овечкиных?
Кажется, он немного перестарался, голос у него зазвучал уж слишком официально.
– Да, – ответила Инна и тут же в свою очередь поинтересовалась: – Это кто говорит?
Лицо лейтенанта Ваняшина сделалось важным, и он сказал:
– Вам звонят из управления уголовного розыска, подполковник Рябов, – не моргнув глазом, соврал Ваняшин. – К вам майор Туманов приезжал со своим сотрудником?..
Причем «со своим сотрудником» было произнесено таким тоном, что Грек усмотрел в этом нечто для себя унизительное, хмыкнул, отвернувшись к окну.
Убрав трубку мобильника в сторону, Ваняшин зашептал майору:
– Она сказала, приезжали…
– Спроси, они обыск у нее на квартире не производили?
Ваняшин поднес трубку к уху и спросил, как велел Туманов. Услышал на том конце изумленный голос Инны Овечкиной.
– Нет. Никакого обыска они не делали? А что должны обыскать? – спросила она, и голос ее зазвучал взволнованно. Теперь догадавшись к чему, клонит майор Туманов, Ваняшин сказал уверенно:
– Обязательно должны были.
Федор улыбнулся, кивком головы дал знать, что Ваняшин говорит все правильно, но чтобы уж он не наплел чего не надо, майор подсказал, шепнув:
– Скажи, чтобы в течение ближайшего получаса она никуда не отлучалась из дома, и что ты пришлешь сотрудников для проведения
Ваняшин кивнул майору, и слово в слово передал все, что ему нашептывал Туманов. Потом отключил трубку мобильника и улыбнулся.
– Ну? – коротко спросил Федор.
– Судя по голосу, доложу я вам, мадам Овечкина здорово струхнула.
– Это хорошо, – одобрительно сказал Федор и добавил: – Значит, ждать нам ее хахаля придется не так долго. Скоро он выскочит из подъезда.
Грек посмотрел на Туманова.
– Ну и хитрец же ты, майор, – в словах капитана Грека слышалась похвала.
– А я? – не упустил спросить Ваняшин, нарываясь на похвалу. – Говорил-то по телефону с ней я.
Грек вспомнил, как только что лейтенант пренебрежительно высказался про него. Не понравилось, что Ваняшин назвал его просто сотрудником, как нечто не нужное и упустил про капитанское звание. И припомнив это, Грек сказал:
– Язык у тебя подвешен. Болтать умеешь, лейтенант.
Ваняшин обернулся.
– У тебя, Сан Саныч научился, – улыбнулся лейтенант. Грек махнул рукой и отвернулся к окну. Чего с таким разговаривать.
– Кто звонил? – спросил Рязанцев, после того, как Инна положила трубку на аппарат. Этот внезапный звонок после ухода ментов, показался ему странным и вместе с тем настораживающим.
– Из милиции. Спросили, делал ли майор Туманов у меня обыск …
– И чего? – нетерпеливо спросил Рязанцев, осматривая свой пиджак. Ходить в таком по улицам не станешь. На плече остались бурые пятна засохшей крови. Сюда он пришел вечером, когда и прохожих-то на улице не было. А уходить придется днем.
– Сказали, чтобы в ближайшие полчаса я была дома…
– Зачем? – настороженно спросил Рязанцев.
– Сказали, что приедут из милиции делать обыск… – Инна выглядела полностью растерянной. И Рязанцев заметил это. Но в его глазах не было даже отдаленного намека на сочувствие. Женщин он никогда не жалел, считая их всего лишь орудием для достижения каких-то определенных целей. С ними можно спать, заниматься любовью, но упаси Бог им доверяться, потому что если ты доверил женщине что-то важное, то не исключено, что скоро об этом станет известно тем, кому знать не положено. А Инна и так, кажется, узнала слишком много из того, что ей знать не надо.
Олег Рязанцев осмотрел свой пиджак, достал из бокового кармана пистолет, сунул его в карман брюк.
Увидев торчащую из кармана рукоять пистолета, Инна испуганно всплеснула руками.
– Так значит, это правда?
Рязанцев медленно обернулся.
– Что, правда? – спросил он, вглядываясь в ее глаза и не замечая в них прежней преданности. В них был страх. А со страха женщина готова наделать массу непоправимым ошибок. Так можно ли допустить такое?
– Майор назвал тебя, убийцей.