Кодекс дуэлянта. Книга 1
Шрифт:
— Что рассказывать?
— Санька, — Амадей положил руку мне на плечо. — Я понимаю, что тебе сейчас тяжело, все-таки отец недавно умер. Но держать в себе не стоит это горе. Если хочешь, я выслушаю. К тому же Велимира, она настоящая мегера.
— Это уж точно! — улыбнулся я.
— Но иначе никак. Только у нее есть права на опеку. У меня, сам знаешь, развод за спиной, поэтому не смог я тебя под свое крыло взять, ты уж прости.
— Опека, — задумчиво повторил я. — Но ведь мне же восемнадцать лет исполнилось. Какая еще может быть опека?
— Пока
Я вопросительно глянул на Амадея.
— Она женщина очень коварная, — улыбнулся дядя. — Думаю, у нее есть некоторые планы на тебя. И тебе они вряд ли понравятся.
— Что вы имеете ввиду?
— Да разве ты еще не понял ее истинную суть? Столько времени у тебя в доме уже живет, пора бы уже понять.
— Понял, — улыбнулся я.
«А что, вполне себе он нормальный, судя по первому впечатлению», — подумал я.
— Вот и я говорю, чтобы ты поосторожней с ней был. Держи ухо востро. А если что понадобиться — хоть помочь с чем-то, хоть даже советом, — смело мне звони. Я чем смогу помогу. Договорились?
— Договорились, — ответил я.
— Ну вот и хорошо. А теперь пошли за стол, есть охота — сил нет!
На званый ужин в честь приезда дяди Амадея на первое подавали наваристый гороховый суп из мяса лося и копченных ребрышек кабана. На второе потчевали на выбор стерлядью, томленной с овощами и икорным соусом, сердцем лося в томатно-луковой заливке, спинкой зайца по-купечески. На закуску предлагали дольки оленины с каштановым пюре и черной смородиной, рыбное ассорти и печеночный паштет со сливочным маслом. На десерт принесли щербет из облепихи и блины с морошкой.
За столом собралась вся небольшая семья Шпагиных. Во главу стола уселась Велимира Ивановна. Родство ее было не таким прямым, как у всех остальных — все-таки она была дочерью брата нашего деда Луки, — но именно она каким-то образом взяла в руки все бразды правления родом. Боевая хватка ее чувствовалась во всем.
По правую руку от нее сел Амадей. Судя по ее лицу, он не шибко желал сидеть рядом со своей соседкой, но вступать в спор не стал — был гостем.
Дальше разместилась Дарья. Справа от нее — Борис. Я надолго остановил на нем взгляд. Брат тоже смотрел на меня со смесью чувств. Едва меня увидев, он удивился. Но удивление свое быстро спрятал за ледяным взглядом. Потом все же не сдержался и вновь глянул на меня, когда я усаживался за стол.
«Не верит, что я еще жив после встречи с Бритвой! — подумал я про себя. — Наверняка лихорадочно пытается сообразить, что же произошло, что я цел и не вредим вернулся в дом».
— Приятного аппетита, Борис! — произнес я, откровенно глумясь над ним.
— Приятного аппетита, братец! — ядовито ответил тот, растянувшись в улыбке.
За маской сарказма угадывалась злость. Его смятение мне нравилось, и я им упивался.
— И тебе приятного аппетита, — тем же тоном ответил я.
— Давайте выпьем за приезд Амадея! — предложила
Слуги разлили шампанское.
— Надолго к нам? — спросила тетя, отпив напиток.
Вопрос был не тактичный, но Амадей виду не подал. Напротив, стараясь разозлить Велимиру, ответил:
— Не переживай, останусь подольше. Я же не буду помехой?
— Конечно же нет! — воскликнула Велимира Ивановна, но судя по ее сомкнутым на переносице бровям такой ответ ее явно не устроил.
— Ну вот и отлично! — улыбнулся Амадей. И повернувшись к слуге, обратился: — Кстати, стерлядь просто отличная! Пальчики оближешь!
Еще одно нарушение такта, которое занозой кольнуло Велимиру Ивановну — нужно было обратиться с похвалой к ней, а не к слугам. Амадей мельком глянул на меня, подмигнул — мол, смотри как ее. Я не сдержался, тоже улыбнулся.
— А мне стерлядь не понравилась! — сказал вдруг Борис. — Гадость какая-то! И заяц недосоленный!
Борис швырнул тарелку на пол. Та со звоном разбилась. Слуга тут же принялся собирать осколки.
— Такую еду даже собакам нельзя отдать. Слышишь? — он крикнул слуге. — Не смей отдавать это собакам — потравишь! Выкинь сразу на помойку. Или сам съешь!
У меня зачесались кулаки — захотелось врезать Борису. Но Амадей поймал мой злобный взгляд и едва заметно подал знак — не горячись. Дарья тоже осторожно ткнула меня ногой под столом.
Дальше ели в полной тишине, хотя аппетита уже и не было. С трудом добрались до десерта, который особо и не тронули, хотя выглядел он весьма аппетитно. Первым не выдержал Борис:
— Я сыт. С вашего позволения, — и не дождавшись ответа, вышел из-за стола, противно скрипнув стулом.
Начали расходиться и другие. Велимира Ивановна посетовала на усталость и тоже отправилась к себе. Мы с Амадеем и Дарьей еще некоторое время поболтали о пустяках, потом тоже пошли каждый в свою комнату.
Я зашел к себе. Некоторое время размышлял о том, чтобы вызвать Лисенка для массажа, но был слишком уставший и, повалившись на кровать, тут же уснул.
Однако посреди ночи что-то противно зазвенело.
Три-и-ить! Три-и-ить! Три-и-ить!
Я не сразу понял, что произошло, открыл глаза и принялся глупо озираться. В голове еще была мешанина из снов. Почему-то сначала показалось, что это Бритва скоблит лезвием по окну, пытаясь проникнуть ко мне в комнату. Потому подумалось о монстре из башни. Но это было не первое и не второе.
Три-и-ить! Три-и-ить! Три-и-ить!
Звонил телефон, вырывая меня из приятной истомы.
— Какого… — хрипло прошептал я, поднимая трубку. — Алло?
— Кричевский! — раздался знакомый голос. — Кричевский, ты?
— Гезе! — узнал я голос. — Ты как меня…
— Не важно. Послушай. Времени очень мало. Нужно срочно встретиться.
— Сколько время?
— Около двух ночи.
— Что случилось? К чему такая спешка?
— Кричевский, я разве тебя когда-нибудь не по делу беспокою?