Кодекс дуэлянта. Книга 3
Шрифт:
Борис злобно фыркнул. Сказал:
— Хорошо. Мы положим оружие. А ты сразу же отдашь мне карту. Договорились?
— Договорись, — кивнул я.
Борис повернулся к своих бойцам, кивнул:
— Сложить оружие!
На землю полетели автоматы и пистолеты.
— Все оружие! — добавил я.
Борис вновь недовольно фыркнул. Махнул рукой.
На землю полетели ножи и кастеты.
— Так то лучше, — кивнул я, осматривая толпу.
Теперь они без оружия. А значит у нас есть хоть
Краем глаза я заметил, как рука Славии сжала катану чуть крепче.
«Спокойно, — подумал я. — Без лишних движений. Выдержка. Только выдержка»
Мне было знакомо это чувство, когда враг стоит напротив, он может убить тебя в один миг. Но тебе нужно стоять. Стоять во что бы то ни стало. Стоять вопреки страху. Стоять вопреки логике. Стоять, потому что ничего уже больше нет, кроме той воли, которая и заставляет тебя не отступить, когда, казалось бы, уже нет шансов. И вот когда эта воля выдерживает ветра испытаний, тогда и приходит победа.
— Теперь ты, — крикнул Борис. — Твой ход.
— Верно, — кивнул я, покрутив карту. — Свое слово я выполнил — Искариот вернул в этот мир. И сдержу слово, отдав тебе аркан. Лови!
Я метнул карту Борису. Рассекая с легким свистом, аркан полетел к противнику. Борис вытянул руку, намереваясь поймать самое желанное. В этот миг я видел, как безумно горят его глаза. Для него сейчас нет ничего, кроме этой карты. Весь мир для него остановился, потому что он ждал того момента очень долго. И вот этот миг настал. Почти настал…
За мгновение до того, как Борис поймал летящую к нему карту, я выхватил пистолет из-за пояса и выстрелил.
Один патрон… всего лишь один патрон…
Все произошедшее дальше для меня идет словно кадры в замедленной съемке.
Пуля вырывается из ствола. Огненный заряд, неудержимый, смертельный.
Борис тянет руку к карте. Она — в десяти сантиметрах от него.
Пуля преодолевает половину пути.
Противник видит в моих руках оружие, но уже слишком поздно. Точка невозврата пройдена. Теперь все — судьба. И все отдано ей — и я, и Борис. И пуля, летящая к нему.
Инсектор продолжает ловить карту. Даже сейчас он не в силах отказаться от самого вожделенного — вернуть в этот мир своего хозяина. Но это уже вряд ли у него получится.
Карта оказывается в руках противника. Он ловит ее пальцами у самого своего лица. Бросок мой оказался точно выверенным. Именно так и нужно.
Пуля пробивает аркан насквозь, уничтожая его. А потом с чавкающим звуком врезается в гусеницу. Они — Искариот и Инкариот, — погибают мгновенно и одновременно.
Аркан, в который угодила пуля, разлетелся снопом ярких оранжевых искр. Магическая пуля уничтожила
Некоторое время — секунду, не большая, которая, впрочем, оказалась невероятно долгой, — все смотрели на осколки аркана, светившиеся кровавым светом и зеленые ошметки гусеницы. Глядели и мои спутники, и я, и солдаты, которых привел сюда инсектор.
Неизвестно, что было бы дальше — скорее всего, войска просто бы позорно бежали. Но среди них остались верные гусенице, не смотря даже на то, что она уже умерла.
И среди таких отчаянный идиотов оказался Валеев. Тот самый Валеев, с которым я совсем недавно был на дуэли. Ага, значит не смог смириться со своим поражением. А зря. Ведь мог остаться живым. А сейчас… едва ли он выйдет из этой мясорубки.
Но Валеев поставил на карту все. И теперь неумолимо и безумно летел вниз, словно телега, мчащая к обрыву.
— Убить их! — закричал он.
И толпа рванула на нас.
Первая атака была молниеносной. Черные воины, словно волна, обрушились на нас, свирепые крики резали воздух. Ими двигали инстинкты, которые и подвели их. Оружие! У них не было в руках оружия. Я заставил их самих бросить его на землю. И ожидаемо первая волна противника полегла тут же, рядом со своими автоматами и пистолетами.
Славия, Дарья, Агнета и Лисенок отразили атаку так ловко и жестко, что я даже не успел им помочь.
Остальные бойцы, поняв ошибку своих сослуживцев, принялись поднимать автоматы. И тут уже мы рванули вперед, понимая, что у нас есть только один шанс не дать им схватить оружие.
Мы принялись биться с неистовой яростью, защищая себя и свой дом. Мы стояли в одном кругу, сражаясь спина к спине, и каждый удар наш был пропитан отчаянием и ожесточением.
Ставки были высоки. Это понимал каждый из нас. И потому использовал максимальные свои возможности. В том числе и те, которых боялся сам.
Я глянул на Дарью и с удивлением обнаружил, что она начала свое преобразование. Нечто дикое пробуждалось сейчас в ней. Спящий в ней оборотень просыпался.
Треск костей услышал даже я. Дарья издала протяжный низкий рык. Противники, те что стояли рядом, отшатнулись, увидев, как она превращается в монстра, как её глаза горят красным огнем.
Дарья бросилась в атаку, её тело было быстрым и гибким, как у дикого зверя. Она принялась сражаться уже не как человек, а как хищник, охотящийся на свою жертву.