Кодекс джиннов
Шрифт:
Космонавт вспомнил вчерашний полет под палящим солнцем над однообразным песком пустыни, подумал и выбрал второе. Но предварительно проводил хозяина до выхода, дождался, пока тот не устроился на ковре и не улетел.
Коля даже помахал ручкой вслед, но джинн его уже не видел. Сразу же после взлета Махмуддин взялся за кальян, окутался облаком дыма и не замечал ничего вокруг. Джинн курил так же сосредоточенно, как перед этим ел. «Видимо, кальян тоже не просто развлечение», – подумал Коля, но решил оставить эту тему без выяснения,
Время, пока продолжалась утренняя прогулка хозяина, Коля провел в прелестном, как и обещал джинн, внутреннем дворе. От солнца двор защищала беседка из вьющихся стеблей и листьев винограда и каких-то других растений.
Коля в полном восторге плескался в бассейне, загорал на маленьком пятачке, куда пробивались прямые лучи солнца, нежился в тени на мягкой подстилке. Заботливый ифрит поставил возле него вазу с фруктами и кувшин с вином. Не то чтобы землянину хотелось есть или пить, но само присутствие этих непременных атрибутов роскошной жизни придавали происходящему дополнительный приятный оттенок.
Некоторое время, Коля лежал на животе на краю бассейна и кормил кусочками персика золотых рыбок. Затем он перевернулся на спину, и некоторое время смотрел на небо, сквозь плотную листву.
– Это рай, – усмехнулся про себя Коля. – На самом деле я разбился при посадке, умер, и теперь я в раю.
Космонавт блаженно потянулся. И вдруг понял, что для полноты картины настоящего райского блаженства, как его понимают на Востоке, не хватает еще какой-то детали. Ну, конечно! Здесь же нет прелестных девственниц, красавиц гурий, которые должны его всячески ублажать!
Коля засмеялся, щелкнул пальцами и громко сказал:
– Какой же это рай. А ну, подать сюда десяток гурий посимпатичнее! Что за безобразие, бравый российский космонавт после героической смерти вынужден коротать свое бессмертие в одиночестве!
В это время послышались тяжелые шаги. Со своим везением, Коля произнес монолог о гуриях именно в тот момент, когда вернувшийся с прогулки хозяин входил во двор.
– Гурий ему подавай, молокососу, – послышался ворчливый голос джина. – И где только слов таких неприличных нахватался. Ты, Коля, конечно, мой гость, но есть же рамки приличий. У меня солидный дворец, а не бордель на рыночной площади.
Красный, как рак, Коля вскочил с лежанки.
– Да я пошутил!
– Ну-ну, пошутил он. Дошутишься в один прекрасный день. Ты хоть имеешь представление о том, что десяток гурий с тобой сделают? Даже я, с моим животом, едва справляюсь с тремя за раз. А ведь я берегу здоровье, и отправляюсь к гуриям раз в сто лет, не чаще.
Коля решил не продолжать разговор, а нырнул в бассейн и сделал вид, что занят исключительно процессом купания. Когда он вынырнул, джинн сидел на подстилке и лопал фрукты из вазы. Ифрит уже устанавливал рядом непременный кальян.
– Ну, вылезай! Я не сержусь. Давай, поедим фруктов и выпьем вина.
Мокрый
– Скажи мне, это правда, что ваша раса настолько сексуально озабочена, что вы предаетесь блуду по несколько раз в день?
Ошарашенный такой формулировкой, Коля промычал нечто невразумительное.
– Ну, хорошо. Если тебе это необходимо, то я так и быть выпишу из столицы для тебя пару гурий посимпатичнее. Хочешь?
Землянин отрицательно помотал головой. После предупреждения джинна, сцена безудержного разгула с райскими красавицами уже не представлялась ему такой привлекательной.
– Да нет, спасибо. Как-нибудь обойдусь. Просто я подумал, что вам, наверное, скучно здесь жить одному.
По лицу джинна промелькнула неуловимая тень. Он тяжело вздохнул, но тут же взял себя в руки.
– Коля, это моя личная жизнь, и тебе не следует в нее вмешиваться. Давай лучше еще выпьем.
Они выпили по второй, и Махмуддин закурил свой кальян, обдав Колю волной зловонного дыма. Никогда не куривший космонавт закашлялся. Джин сделал вид, что не замечает этого, и продолжал невозмутимо дымить.
Откашлявшись, Коля сказал.
– Уважаемый Мажмуддин-аглай, я вовсе не хотел доставить вам неприятности. Но у нас наоборот считается хорошим тоном расспросить собеседника о его жизни и семье. Например, есть ли у вас жена, дети?
Джинн махнул рукой.
– Нет, об этом мне рано думать. Может быть, лет этак через тысячу… – он задумался, что-то подсчитал на пальцах и добавил, – а лучше – через две, я начну думать об этом. Но не сейчас. Как вспомню, сколько проблем у падишаха из-за жен и детей, то сразу понимаю, насколько удобнее жить одному.
– А не скучно, вот так?
Джинн нахмурился и тяжело вздохнул. Эта тема явно тревожила его, но он по-прежнему не хотел ее обсуждать.
– А вот ты и поможешь мне скоротать время. Погостишь у меня, расскажешь о своем мире, о космических полетах. Мы славно проведем время. Давай еще выпьем, и ты станешь рассказывать.
Махмуддин вновь наполнил пиалы и протянул одну гостю. Вино было вкусным, но крепким. «Таким темпом я долго не продержусь», – подумал Коля, и решил перейти к главному.
– Вот об этом мне и хотелось поговорить с вами, уважаемый. Я очень благодарен вам за гостеприимство, но мне нужно спешить. Я ведь неслучайно приземлился на вашей планете.
И космонавт подробно рассказал джину о сигнале СОС. Джинн слушал не перебивая. Однако сочувствия Колин рассказ у джина не вызвал. Обдав собеседника еще одной волной дыма из кальяна, джинн ответил:
– И не надейся, что я тебя отпущу. Мне скучно. Погости у меня пару лет, а потом посмотрим.
– Но ведь там люди в беде! – отчаянно вскрикнул Коля.