Кодекс Инквизитора. Книга III
Шрифт:
Не обращая на слова парня внимания, приоткрыла зажатую ладонь, явив изумлённым глазам Романа чёрный как смоль паучий перстень — точную копию родового, отлитого из алтарного железа.
— Не подумай, что я предлагаю тебе руку и сердце. В роду Нагих только дамы проходят инициацию на алтаре, но некоторым мужчинам выпадала честь стать частью единого. Ты первый муж — за двести лет. Добро пожаловать в семью! Отныне ты владетель паука!
Натянув перстень на указательный палец княжича, с интересом заглянула в глаза нового члена семьи. Об одном я умолчала: стать владетелем можно лишь в том случае, если сам родовой тотем признаёт соискателя
Членистоногий решала порешал, что Безобразов всё-таки достоин. Яд не убил пацана, а лишь испытал сфинктер на прочность. Не думала, что человек, переживший ампутацию конечностей наживую, будет верещать, как девчонка, при виде внезапно ожившего махонького паучка. Конфуз разрядил обстановку — оба рассмеялись в голос, но тут же смех оборвал раздавшийся хриплый стон. Призвав клинок, обозрела ангар — неужто пропустила кого?
Скулила недобитая анчутка, и как я про неё запамятовала? Подбежав к капоту грузовика, уставилась на впившиеся в мясо цепи. Как их срезать — непонятно, израненное тело буквально раздирало на части. Приоткрыв зубастую пасть, один за другим влила три чёрных фиала, а следом добавила живой воды и только после этого, используя ремкомплект, аккуратно принялась пилить металл.
Складчатые веки бестии приоткрылись, в жёлтых глазах промелькнуло узнавание, а в моей голове возникла картинка синего пластикового ведра со склянками эликсира на дне. Ба-а, знакомые все лица! Вот так встреча!
Следующая картинка была не такой жизнеутверждающей. Бронированный фургон, полный кунг людей в чёрном, парализаторы, сталистая сеть, глумление, пытки, распятие на капоте, грузовой лифт, длинный широкий тоннель, а затем кровавая феерия, устроенная мной. Отправив с десяток мыслеобразов в ответ, протёрла тельце существа живой водой.
Раны зарубцевались, но мелкая потеряла слишком много крови, на восстановление ресурсов уйдут часы. В голову пришла идея, успех которой даже под сомнение не поставила, иначе я не маг крови. Слизнув густую красную каплю с пальцев, чутко прислушалась к ощущениям, запоминая химический состав.
В хранилище имелась система прямого переливания крови — не чаяла, что сгодится, но на всякий случай решила подстелить соломки. Послав напрямую в мозг анчутки билль о намерениях, приступила к переливанию, на ходу корректируя физико-химические свойства крови. Плотность, вязкость, кислотно-щелочное равновесие и бездну других параметров, о которых доселе знать не знала, но имела чёткое представление о том, что нужно изменить, убрать, подкорректировать, на подсознательном уровне творя истинную магию, аналогов которой в мире не было по сей день!
Зубастая плутовка повеселела — похоже, врачевание дало результат, а вслед за тем произошло то, что обычно случается у рукожопых учёных, решивших, что поймали бога за бороду.
Анчутку затрясло, тельце изогнуло и едва не вывернуло наизнанку, а затем началась какая-то лютая дичь. Роговые наросты отвалились, чешуя струпьями облетала на капот, кожа пластами сползала с мяса, сами мышцы, будто живые черви, на глазах меняли структуру, кости хрустели и вытягивались. Выпали зубы, нос и разрез глаз видоизменился. Суставы выкрутило в обратную сторону. Анчутка верещала и трепыхалась в корчах, словно умалишённая. Вот тебе и магия, которой не видел мир!
Подняв вакидзаси, решила оборвать страдания бедняги, но встретилась с умоляющим взглядом красивых
Клетки продолжали делиться в форсированном режиме, формируя законченный образ. Смахнув с капота облезшую шкуру, принялась соскабливать с тела анчутки клочья омертвевшей плоти. Под ней оказалась обновлённая, очень прочная крошечная чешуя. Попробовала колупнуть коготком — хрена с два. По плотности кожа ничуть не уступала моим ногтевым пластинам. Череп существа трансформировался: морда своими чертами походила на человечье лицо.
Различия, конечно, имелись, и очень значительные. Глаза в два раза больше, жёлтый зрачок, второе защитное веко, вместо бровей — элегантные костяные наросты, крупные чешуйки на лбу формировали причудливый узор. Губы слегка припухшие, но вполне привычные, а вот зубы — пилообразной формы, сродни акульим. Чёрный раздвоенный язык дополнил чудной, но притягательный внешний вид.
Тело же и вовсе ничем не отличалось от привычного. Две руки, две ноги, по пять когтистых пальцев на каждой руке и ноге. Если бы не длинный хвост, увенчанный зазубренным шипом, и не чешуйчато-пластинчатое туловище, то обновлённую анчутку вполне можно было принять за человека.
На этом перевоплощение не закончилось. В районе лобка зародилось нечто напоминающее двустворчатый костяной и шипастый фиговый листок. Ага, а вот и естественная защита от посягательств сформировалась. Рискни в эдакую мышеловку присунуть без благословения, отхватит конец мигом. Ещё и шипы — похоже, ядовитые!
На спине вырос короткий гребень, а под кожей черепа образовались два бугорка. Я стояла и заворожённо смотрела на то, как проклюнулись небольшие рожки. Всего сантиметров десять длиной, но на вид весьма опасные, при случае можно запросто вспороть брюхо врагу, уж очень удобно они были расположены — чуть выше линии лба, как будто предназначенные эволюцией для защиты и нападения. Кажется, я только что сотворила новую расу из полуфабриката. Завершив то, что не удалось содеять незримому владетелю.
Понятное дело, что анчутки являлись плодом эксперимента по выведению подконтрольного вида существ. Но ежели с крысюками вышло, то мелочь, проявив норов, ушла в свободное плавание, образовав небольшую цивилизацию, и тут я своим вторжением подхлестнула виток эволюции на сотни тысяч лет, одарив малявку личным геномом. То есть, по сути, Нова, как я нарекла девчонку, — моя непорочно зачатая, а также непорочно рождённая дочь? Чего, мля? Какая дочь! Подумаешь, общие гены, я сама ещё ребёнок! Выкинув дурацкие мысли из головы, продолжила наблюдение.
Нову больше не корёжило, модифицирование подошло к концу. Сообразив глянуть на процесс истинным взором, заворожённо следила за формированием свежей ауры — разумеется, жгуче-чёрного цвета. Настоящее подлунное дитя, ни капли света — всё как я люблю. Какая же она хорошенькая получилась, прямо на загляденье! Тонкая точёная фигурка, небольшой рост, крепкая двоечка груди. До конца сформированная в нужных местах костяная броня, кожа серого цвета с серебристым отливом. Янтарные глазищи, обрамленные пушистыми ресницами, ни разу не напоминали те страховитые лупатые буркалы. Острые ушки добавляли милоты образу. Ляпота, да и только!