Кодекс Костей
Шрифт:
Пятёрку стрелков умертвил походя. Они были настолько уверены в себе, что палили совершенно не скрываясь. За что и поплатились, получив по костяному колышку в незащищённые места организма. Пара пассов руками, и они снова в строю. Правда, уже за меня, а не против.
Резкая перемена стороны конфликта у части, теперь уже бывших, товарищей, внесло некоторую сумятицу в ряды противника. Не привыкли они ещё воевать с некромантом. Даже самый опытный солдат дважды подумает, стрелять ли ему в своего товарища, с которым из одной миски, бывало, ели. А уж когда он нападает
Бывало, что целые армии сбегали в страхе, когда только что убитые соратники восставали, разворачивались и нападали на своих бывших союзников.
Зомби перебили оставшихся стрелков и я отправил их на перехват снайпера. Казалось, что всё, конфликт исчерпан, все погибли, если бы не появилось новое действующее лицо.
Молодой, веснушчатый парень. Едва ли не младше моего нынешнего тела. Рыжий с проседью и искажённым гневом лицом. Он лихо спрыгнул со второго этажа и картинно покрутил мечом.
— Я не узнаю тебя, Распутин. Но это не помешает мне тебя убить, тварь!
— Я понятия не имею кто ты такой, но это не даёт тебе право меня оскорблять, мальчик. – равнодушно ответил я.
Лицо парня перекосило ещё сильнее. Он едва не зарычал и с воплем бросился в атаку, покрыв меч пламенем. Однако, не простой ему ковыряльник выдали. Похоже надежды на стрелков не было изначально, раз выделили такой артефакт.
Сколь бы ни был меч артефактным, его длина не превышала стандартную для одноручника. В то время как мой, благодаря доспеху, уже перерос полуторник и тоже немного пылал. Один из моих немёртвых бойцов вынес таки клинок химеро-богомола. Изучив руны на его поверхности, я тоже научился этому фокусу.
Новшество так и просилось пройти испытания, так что наша схватка началась с серии блоков. Жёсткие, скользящие, полужёсткие. Обновлённый меч с честью выдержал испытания, только густо летели искры от столкновения двух малосовместимых видов магии.
Парень злился всё больше, хотя казалось – куда уж больше. Оказалось – было. Он начал буквально гореть заживо, впав в состояние берсерка. И, что самое неприятное, он сжигал не только плоть, но и саму свою душу. Пламя жадно ревело, обжигая даже сквозь доспех. Про блокирование ударов пришлось забыть – горящий пламенем души, артефакт попросту перерубал мой клинок как сухой тростник и снимал стружку, если удар приходился вскользь. Пока что спасало только то, что я превосходил оппонента в скорости и ловкости. Но, он, по мере разгорания пламени, начинал нивелировать отставание. Пусть он и ускорял процесс саморазрушения, меня он прикончит раньше чем сгорит.
Удивительно, насколько надо было ненавидеть мой род, чтобы пойти на такое. Он же сейчас испытывает невообразимые муки, уж я то знаю, что такое настоящие душевные раны.
Ситуацию спас случай. Нет, на Шуйского не упал рояль с неба. Всё гораздо прозаичнее. На крыше здания, возле которого мы сражались, сидел баклан. Не знаю зачем, но он решил расклевать кровлю. А, поскольку делал он это не в первый раз, кладка стены успела ослабнуть и после меткого удара клюва, вниз полетели
Нет, кирпич не убил его. Более того, несчастный кусок силиката попросту оплавился, но не целиком. Оставшегося булыжника оказалось достаточно, чтобы отвлечь бойца на мгновение. Большего мне и не требовалось. Короткий рывок и резко удлиннившийся меч перерубил парню позвоночник. Будь ты хоть трижды берсерком, пока ты человек, разрушение позвоночника для тебя фатально. Остатки тела вспыхнули яркой вспышкой, напоследок, опалив таки меня, и сгорели до тла. Не осталось даже костей. Только пепел. Почерневший меч жалобно звякнул об бетон, больше никем не удерживаемый.
Странно, они обычно такое не переживают – выгорают, от переизбытка пропущенной энергии.
Морщась от боли в заживающих ожогах, я подтянул меч поближе.
Клинок покрылся наплывами расплавленного металла, сложившихся в причудливый узор. При этом лезвие ничуть не пострадало и выглядело очень острым. Оплётка на рукояти, ожидаемо, сгорела полностью, обнажив ребристую рукоять. Камень в противовесе помутнел, но не растрескался.
Что самое странное, от оружия не веяло угрозой и чужеродностью, как было в хранилище банка. Да, меч был другой, но обычно такие артефакты имеют конкретную привязку к стихии.
Этот же, после прожарки, был даже в чем-то родственен. Может потому, что раньше был одушевлённым, а теперь получил травму. А может и ещё почему.
В любом случае, когда я рискнул взять его в руки, клинок мало того, что не стал “сопротивляться”, наоборот. Лёг в ладонь как будто там всегда и был.
Наивысшая форма принятия! О таком я только из легенд знаю. Из серии, как один дед с таким мечом повергал орды демонов одним чихом. А их предводителей — двумя. Из сказок, в общем. А тут, никогда такого не было и вот опять.
Надеюсь, в конце меня не объявят каким-нибудь избранным и не принесут в жертву на алтаре безумного бога. Ну или запрут в тихом месте, чтобы я, мыслями оттуда стабилизировал состояние мира. Хотя, последнее вряд ли. Мир на пороге большой войны, после которой будет ещё большая война.
А когда войны станет достаточно, пойдёт кровавый дождь и тогда… Что-то я не туда задумался. Меч, что ли влияет? Кровожадный какой.
— Ну и как тебя назвать? Ангорн? Не, язык сломаешь, пока выговоришь. — помотал головой я, в меч согласно дрогнул.
— Нарекаю тебя — Сангвис. — торжественно заявил я.
Новоиспечённый Резня радостно разразился довольно мелодичным звоном. Не знал, что полоса металла может звенеть как колокол, эта смогла.
Немного пошумев, меч попросился в ножны — устал. Не знаю как, но он передал именно эти два ощущения, чем ввёл меня в ступор. Старые ножны сгорели вместе с носителем, а новые взять было не откуда. О чём я сразу сообщил своему приобретению. Сангвис мысленно вздохнул и попросил сделать ему хоть что-нибудь. Оказавшись в костном монолите, он наконец успокоился и, по ощущениям, уснул.