Кодекс Крови. Книга ХII
Шрифт:
Мы молча шли по деревенской улице. Принц всё не решался начать разговор, а я его и не торопил. Должно было случиться что-то из ряда вон выходящее, чтобы он вот так примчался.
Деревня осталась за нашими спинами, впереди маячили мрачные воды Ладожского озера. Тянуло сыростью, пробирающей до костей. Андрей Петрович плотнее запахивал пальто, пытаясь согреться. Я же подумывал, что не хотелось бы застудить и без того слабого здоровьем принца.
— Может, стоило выбрать для встречи более теплое место? — осторожно уточнил я, чувствуя некоторую неловкость от того, что не чувствовал холода, разогнав себе кровь.
— Мне без разницы, — отмахнулся принц и, наконец, остановился,
Андрей протянул мне листок бумаги, где схематически была изображена буква «С», словно птица с расправленными крыльями.
— Понятия не имею, — честно ответил я.
— Эта подпись принадлежит пропавшей три сотни лет назад сестре нашего нынешнего императора. Я увидел эту подпись на письмах, которые старательно изучал Борис Сергеевич на вынужденном больничном отдыхе. Он же и поведал мне, что документы передали вы.
У меня на голове зашевелились волосы от перспектив, которые ожидали Комариных, если об этой маленькой детали узнает Пётр Алексеевич. Нет, отрицать можно всё до посинения, но наш император и так на меня смотрит как на кандидата во враги империи, а если уж к этому приплетут пропажу его любимой старшей сестры…
Я предпочитал молчать, давая возможность принцу выговориться. Честно говоря, если бы на месте Андрея был бы Александр, он бы явно не явился сюда без поддержки армии.
— Вчера у меня с отцом состоялся весьма неприятный, но необходимый разговор о вашем будущем, в ходе которого я обеспечил вам защиту. У меня нет великих сил, у меня есть лишь мой разум, благодаря которому я пытаюсь отыскать свой собственный жизненный путь. И этот разум утверждал до сегодня, что вы — человек чести, имеющий право на собственные секреты. Я искренне симпатизировал вам и старался уберечь от попадания под каток государственной машины. Но эта подпись заставила меня посмотреть на всю ситуацию несколько с иной стороны. Что если вы просто использовали самого слабого из имперского расклада наследников для получения защиты безо всяких обязательств? Это же очень удобно. Не нужно жениться, как в случае с Марией, или служить на государственной службе, куда вас уже неоднократно примерял батюшка.
Принц перекатывался с пяток на носки, но всё же не отрывал взгляда от озера. Он будто бы набирался мужества у стылых вод для своих последующих слов:
— Мне сложно ввести в анализ пропажу тётки, ведь тогда ваша семья ещё не имела аристократического титула, но у вас есть земли, где боги бессильны. Возможно, именно поэтому все поиски тётки были безуспешны? Как бы то ни было, но ещё совсем недавно вы отправились ради собственной наставницы, баронессы Комариной, в чужой мир, что ещё раз подтверждает, понятие благородства вам не чужды, так же, как и защита родных ценой своей жизни. Поэтому я сейчас предлагаю вам то, на что бы не пошёл никто из членов нашей семьи. Я предлагаю обменять свою жизнь на жизнь женщины из моего рода, Софьи Алексеевны Кречет. Добровольно. Как это всё представить при дворе без пролития крови, я придумаю. Ваш род не пострадает. Я клянусь Кречетом! — над плечом принца заискрился золотом символ хищной птицы, подтверждая клятву. — Каким будет ваш ответ?
Глава 21
Я смотрел на гаснущий символ хищной птицы над плечом у принца и тихо матерился. Оно, конечно, хорошо, что из всех принцев мне достался самый благородный, но то, что он сейчас творит… Иначе как благородной глупостью назвать не выходило. Как там сказал один из поэтов, воспевающих тотем Сокола: «Безумству храбрых поём мы песню»? Здесь был не Сокол, а Кречет, но суть не изменилась.
—
— Значит, не вернёте? — принц впервые посмотрел на меня. Взгляд этот мне не понравился.
— А вы ещё одну войну между Кречетами и Орлановыми хотите спровоцировать? — вопросом на вопрос ответил я.
— Это здесь при чём? Три века прошло.
— Сказал бы спросить у вашего покровителя, но это может стоить вашей тётке жизни. Вернее, уже стоило, — жёстко осадил я принца. — Чтобы продолжить наш разговор, вам придётся принести клятву о неразглашении на крови и согласиться на ритуал братания со мной.
— Я вам тотемом поклялся! — возмутился принц.
— Извините, но с вашим… тотемом всегда можно договориться закрыть глаза, когда ему выгодно, а с кровью — нет!
Я видел колебания принца. Он метался между подозрениями отца, любопытством учёного и дружеской надеждой и верой в лучшее.
— Клятвы будут обоюдные, если это вас успокоит, Ваше Императорское Высочество. И нужны они ещё и для того, чтобы моя кровь стала для вас безопасным пропуском в одно место.
— Я домой-то потом вернусь из этого места? А то вы как сказочник заманиваете меня куда-то. Может, и тётку так заманили.
— Триста лет назад меня ещё и в проекте не было, а тётка ваша сама заманит, кого хочешь! Методы у неё весьма оригинальные, я вам скажу! И способности на ваши похожи, — продолжал я разжигать любопытство принца.
Терять мне было уже нечего. Если бы у Андрея не было хотя бы капли уверенности во мне, он бы не явился без поддержки. А поддержки явно не было, за этим следили.
— Боги с вами, Комарин! — наконец, решился принц. — Проводите уже ваши ритуалы, и покончим с этим!
* * *
Андрей Петрович сам не понял, почему решился обменяться клятвами. То ли взыграло любопытство и обещание причастности к тайне, то ли наивная вера в друга, то ли желание хоть что-то сделать наперекор отцу. Как бы то ни было, но ритуалы прошли буднично. Даже рана на ладони затянулась практически сразу.
А дальше Комарин открыл портал, совсем как тот, через который спасал отца в Кремле, и произнёс:
— Добро пожаловать в мир аспидов.
Стоило им перешагнуть границу, и зеркало портала исчезло. Вокруг них возвышались высокие горные хребты со снежными шапками на вершинах, а сами они находились в долине у подножия высокой каменной башни. Башня была не единственным строением. Даже неискушённый в фортификации взгляд Андрея смог сразу определить в непосредственной близости серьёзный оборонительный форт, несколько ярусов защитных стен и башни на склонах гор.
Михаил дал принцу осмотреться и лишь потом произнёс:
— Пойдёмте в кабинет, Софья Алексеевна скоро к нам заглянет на огонёк.
Андрей шёл за Комариным, отмечая про себя множество разрозненных деталей: смех детей вдалеке, лязг оружия на тренировочной площадке, жаркие солнечные лучи, характерные для позднего лета, плащи с двуцветным солнцем на спине, вежливые кивки Михаилу и даже деловито куда-то спешащих женщин с корзинками в руках или кожаными сумками.
Форт жил своей жизнью.